возвестила его супруга.
И пока я все пыталась понять, чего я вообще им сделала, из комнаты выбежал вихрастый паренек, сходу налетел на меня, и, подскочив, обнял руками и ногами…
– Ранко, – и слезы потекли как-то сами, а руки сжали мальчишку, – эх ты, Ранко, а обещал, что сохранишь в тайне.
– Леди Зелея, – мальчик лучезарно мне улыбнулся, – простите…
Он поправился, теперь весь румяный, а тогда… Перед глазами промелькнул заснеженный склон, пропасть, разбившаяся повозка внизу. И торговцы, безразлично проезжающие мимо и не желающие слышать прорывающиеся сквозь завывания метели крики ребенка. А я, злая и жестокая, я не смогла. Мы спустились в овраг, и ко мне бросился бледный замерзший ребенок лет пяти. Мальчик постоянно плакал. В разбитой повозке обнаружилась его семья – мама, папа и маленькая сестричка. Все без сознания, все с переломами и судя по температуре тел, упали они давно, и мороз уже был готов снять смертельный урожай. Мы вытащили всех. Стражники, давно привыкшие к нелогичному поведению своей госпожи, безропотно помогли, торговец с теплой кибиткой, после того как лишился парочки зубов, согласился их довезти. Но я путешествовала инкогнито, и получив плату жулик решил избавиться от навязанных бессознательных пассажиров, о чем и поведал помощнику. Он не учел, что мальчик все услышал, не мог он и подумать что пятилетний ребенок выскочит из повозки на полном ходу и, не смотря на сломанную руку, будет бежать по дороге с криками «Желтоглазая леди, помогите!». Только горные духи знают, каким чудом я услышала его крик, потому что мы ехали совсем в другую сторону. И когда я вернулась, торговец лишился остальных зубов. Дальше хуже – у девочки, еще совсем маленького грудничка, начался жар. Когда мы доехали до ближайшей деревни, местный лекарь сказал, что малышке не выжить. Родители все еще были без сознания, но их жизнь мне гарантировали, а девочка… И схватив закутанного в два одеяла ребенка, я мчалась всю ночь до Шлевха, там был человек, который лечил практически все, когда-то он вылечил и меня. Девочка выжила. Чужую дочь я спасла, а вот свою… лучше не вспоминать. Я покинула доктора Арауса спустя сутки, когда точно выяснилось, что малышка будет жить. Деньги за ее лечение и записку для родителей я оставила. Вернувшись в деревеньку у дороги, выяснила, что семья уже пришла в себя, мама очень беспокоится о дочери. Я оставила деньги лекарю за лечение, попросила передать родителям записку с указанием местоположения их девочки, там же приписала и то, что малышка жива. Я не хотела, чтобы они знали мое имя, но мальчик пробрался на конюшню и услышал, как один из стражников назвал меня. И вот тогда вихрастое чудо подбежало, обняло и заверило, что всегда будет молиться за меня… я была растрогана, а еще простужена и из-за всего этого не спала больше суток, а потому очень строго потребовала, чтобы Ранко сохранил мое имя в тайне. Пообещал… нет, такого в разведку брать нельзя.
– Эх ты, – обняла его покрепче, – а сестричка где?
– Вара спит, – мальчик внезапно вспомнил, что он уже взрослый и торопливо слез с меня… ему уже около семи, наверное. – А вы откуда?
Детская
