пластыря.
– Вам не нужен пластырь, юноша, – сказал аптекарь Мюллер, – Если вы заклеите ссадину, останется след. Сейчас я посыплю порошком, и не вздумайте смывать его или тереть лицо руками.
Уве покорно подставил лицо. У аптекаря Мюллера была репутация человека, который понимает что к чему, и точно знает, с какой стороны хлеб мажут маслом. Щеку немного щипало, но мужчины должны уметь терпеть такие вещи.
– Если вы поможете мне в одном деле, я не возьму с вас денег, Уве.
– Конечно я помогу вам и просто так, герр Мюллер, – ответил Уве, – Мне совсем не сложно. А сколько я вам должен за порошок?
– Совершенно ничего, если вы пойдете мимо дома Краузе.
– А в чем дело? – растерянно спросил Уве.
Он не собирался идти мимо дома Краузе, но не мог отказаться от соблазнительной возможности заглянуть в гости.
– Я попросил бы вас передать пакет Реджи.
– Конечно, я передам.
Держа в руках небольшой пакет с надписью «Молодой Реджи», Уве Штольц шагал вниз по Обстгартенштрассе к дому Краузе. На крыльце он еще раз проверил, правильно ли отвернут воротничок рубашки и не торчат ли волосы. И позвонил. Дверь открылась.
Перед ним стояла точная копия Реджинальда Краузе в голубом платье. Заколотые волосы были немного растрепаны, в одном ухе не доставало сережки и ее девушка держала в руках. Наверное, она одевалась перед зеркалом, когда он позвонил.
– Привет, – выговорил Уве, чувствуя, что жаркая краска подступает к его лицу, а сердце начинает колотиться, как безумная птица.
– Привет, – так же, как ему показалось, растерянно ответила девушка.
– У меня пакет для Реджи, аптекарь Мюллер послал.
– Спасибо, – она протянула руку, – Давай его сюда. Я Реджи.
– Ты Реджи? Ты тоже Реджи? – опешил Уве.
– Да, я Регина, сестра Реджинальда, – она засмеялась, – Видишь, написано – молодой Реджи. Если бы это было брату, было бы написано – молодому Краузе.
– Я Уве Штольц, – произнес Уве, отдавая пакет, – Ты не хочешь пойти со мной на танцы сегодня вечером?
Ловец душ
Рейнхард хлопнул дверью. Надо было собирать чемодан. Снова! Герр Вебер, главный редактор, снова посылал его и никого другого! Ну почему? Потому что у него нет семьи, вот почему. Никого не волнует, что у него есть Готфрид и Марике. У него нет жены и детей, вот только что важно для Вебера. А он, Рейнхард, вместо приятных выходных, должен лететь в городок, где наверняка нет даже аэропорта, только потому, что Веберу нужен материал. Нечестно. Но что и когда было честно в его жизни? Он заставил себя подняться и идти наверх. Не надо было просить Готфрида забросить его чемодан на шкаф.
Когда он уже снял чемодан и разложил вещи, внизу хлопнула дверь. Через пару минут Готфрид вошел в комнату с чашкой кофе.
– Это как себе? – спросил Рейнхард, – Или с молоком?
– Как себе, – ответил Готфрид, проглатывая вопрос.
Он
