за работу.
Ему, при метре девяносто и весом в центнер, сорокакилограммовые мешки, что другому пятикилограммовые пакеты. За десять минут работа была закончена. Виктор принял на руки вспотевшую и запыхавшуюся заведующую, закрыл борт, прежним способом забросил её в кабину, влез сам и отъехал на десяток метров. Выскочил, закрыл ворота на ключ, посмотрел по сторонам и запрыгнул в работающий трактор.
Положив ключи в протянутую руку, он надавил на газ. Через минуту они покинули пределы фермы и поехали просёлочной дорогой в сторону леса.
Родители жены жили в соседней деревне, в трёх километрах. Можно было ехать в объезд: часть по асфальту, а часть по гравейке. А можно было напрямки: по дикой тропе через лес и поле. По работе, естественно, ездили дальней дорогой, а по личным нуждам предпочитали короткую.
В кабине Елена отдышалась и привела в порядок растрепавшиеся волосы. Было видно, что женщина за собой ухаживает. В свои сорок она выглядела моложе. Была хорошо сложена и симпатична на лицо. Даже морщинки были только по уголкам губ и глаз. Что говорило либо о весёлом нраве, либо о саркастической недоверчивости. Впрочем, ни то, ни другое не мешало её семейному и простому человеческому счастью.
В кабине они сидели, тесно прижавшись друг к дружке. Елена положила голову Виктору на плечо, а руку на ногу. Виктор повернул к ней лицо и чмокнул в нос. Елена медленно стала двигать руку вверх по ноге и, наткнувшись на препятствие, начала его ощупывать. Пытаясь, видимо, установить размеры препятствия. Но препятствие неожиданно стало расти.
– Может, остановимся минут на 15—20?! – предложил мужчина.
– Обязательно, – согласилась женщина. – Только на обратном пути. Следи за дорогой. – Отстранила голову и убрала руку.
Они выехали с лесной дороги на полевую. До конечной цели оставалось километра полтора. Через полчаса Елена не выдержала:
– Ты куда едешь, придурок?!
Виктор и сам ничего не понимал. Он хоть и молчал, но тоже начинал нервничать. Но на это грубое замечание взорвался:
– По дороге я еду! Что, не видишь, блядь?!
И тут же получил по физиономии.
– Ну, и что мне дальше делать? – спросил он, притормаживая.
– Езжай прямо, никуда не сворачивая.
– Тут сворачивать некуда. Дорога идёт только прямо.
– Вот и ехай прямо… недотёпа.
Они молча ехали ещё, наверное, час, но не наткнулись ни на один пункт, ни на один автомобиль, ни на одного человека. Они вообще не встретили никого и ничего. Кроме поля и дороги, ничего не было. Рассвета тоже не было.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Маша находилась в жуткой депрессии. Её жизнь, так толком и не начавшись, зашла в тупик. Нужно было что-то предпринимать, что-то решать, что-то менять. Но что и, главное, как, она не знала. Она боялась. Жить по-прежнему противно, а начинать с нуля страшно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен
