Море воспоминаний. Фиона Валпи

      – Хорошо, договорились! – улыбаясь, говорю я, и она облегченно улыбается в ответ.

      – Я надеялась, что ты скажешь это! Вот первые кассеты. И я попросила Робби купить еще один диктофон, чтобы ты могла прослушивать их, вернувшись домой. – Она кладет бугристый конверт на альбомы, лежащие в картонном ящике. – И да, Кендра, расскажи это по-своему. Используй свой талант, мои воспоминания и фотокарточки, чтобы написать интересную и понятную всем книгу.

      Я снова чувствую скрытую настойчивость в ее словах и задумчиво киваю.

      Внезапно мне начинает казаться, что на меня смотрят две пары глаз: глаза бабушки Эллы и еще одни, с фотографии в альбоме, лежащем у меня на коленях, – глаза моей мамы.

      Часть 1

      1938, Île de Ré[2]

      Девушка стояла на пристани, наблюдая за плывущим к ней по голубой глади паромом, который должен был перевезти ее на другой берег.

      Опустив на дощатый пирс чемодан из бежевой кожи, она сбросила узкий жакет, чтобы подставить свои бледные руки ласковому французскому солнцу и отогреться после долгой северной зимы. В тот год вообще не было весны, и она чувствовала себя бабочкой, выпорхнувшей из мрачного склизкого кокона навстречу свету, теплу и ярким краскам.

      Легкий ветерок – мягкое дыхание Атлантического океана – растрепал ее русые с медовым отблеском волосы, рассыпал их по плечам, охладив тонкую шею и раскрасневшиеся щечки.

      Это было долгое путешествие из Эдинбурга, полное совершенно новых впечатлений. Она не чувствовала себя уставшей, поскольку ее мысли были заняты предстоящей встречей на другом берегу, и девушка все больше нервничала по мере приближения парома. В Лондон она приехала с мамой, которая решила сопровождать ее, несмотря на заверения Эллы, что в свои семнадцать она сама вполне способна о себе позаботиться.

      Привыкшая к ночной тишине пригорода Эдинбурга, девушка не сомкнула в поезде глаз, в отличие от матери, которая спала на соседней полке сном праведника. Стук колес и гудки проносившихся мимо составов заглушали ее ровное дыхание. Не то чтобы этот шум беспокоил Эллу, просто она была слишком возбуждена предстоящим путешествием за границу и занята мыслями о лете, сулящем ей нечто необыкновенное. Лежа на туго накрахмаленной хлопчатобумажной простыне, укрытая серым шерстяным одеялом с красным логотипом LNER[3], слегка покачиваясь в такт мерному перестуку колес поезда, девушка мысленно повторяла французские фразы. Конечно, мадемуазель Мюррей заслуженно считала ее лучшей в классе, но Элла подозревала, что у ее учителя очень сильный морнингсайдский акцент. Французский определенно звучал иначе на маминых пластинках, которые та, мечтательно улыбаясь, вновь и вновь слушала, завороженная бархатным баритоном Мориса Рено[4] так же, как в далеком детстве, когда жила в Париже.

      – Ты же знаешь, Элла, весьма полезно пожить в стране, язык которой ты хочешь изучить,

Скачать книгу