ни было, – осторожно заметил магнат Лето, – я несказанно признателен за ваше согласие стать наставницей мистера Тэма, равно как был чрезвычайно рад, узнав о решении мистера Тэма поступить в Фоксфайр… и просто в восторге от того, что вы раскроете новую грань его таланта. Я всегда был уверен, что тени способны принести огромную пользу.
– Вы правы, – согласилась леди Зилла, поворачиваясь к Эдалин. – Но даже самый способнейший из нас не может выполнить вашу просьбу. Эхо убрать невозможно. Это следы воспоминаний. Телесный отпечаток той силы, которая преобразует всё, чего коснётся. Со временем, скорее всего, рассеется. Но это бремя девочке придётся нести самой. И парню тоже.
– У Фитца тоже эхо? – опередила Софи своим вопросом Лин.
– Только в одном месте, – сказала леди Зилла, но Софи уже догадалась где.
И всё равно ей словно врезали под дых, когда леди Зилла указала на грудь Фитца:
– Здесь.
Подойдя ближе, она прикрыла глаза и провела руками у него над грудью.
– У него эхо гораздо спокойней. Не такое яростное.
– Разве эхо может выражать эмоции? – удивился магнат Лето.
– Теневой поток переносит желания своего повелителя… а эхо – отображение потока. В случае с девочкой…
– Её зовут Софи, – перебила Эдалин. – Я понимаю, как вы увлечены, но речь идёт о моей дочери.
Леди Зилла наклонила голову.
– Простите, я не хотела показаться бессердечной.
Она вернулась к Софи, касаясь пальцем её лба, и отдёрнула руку, как при ожоге.
– Теневой поток, поразивший вашу дочь, был исполнен ярости. Отголоски этой ярости остались до сих пор.
– Я все равно не понимаю, что это значит, – ответила Эдалин.
– Честно говоря, я тоже, – заметила леди Зилла. – По крайней мере, не до конца. В подобных делах нельзя действовать по шаблону. Только по наитию. Держу пари, что Софи мучают фантомные боли. И преследуют кошмары. И то и другое затягивает выздоровление.
Софи поколебалась, но потом кивнула.
– А у Фитца тоже кошмары? – спросила она в надежде, что он не застрял в каком-нибудь бесконечном кошмаре, вырваться из которого не даёт снотворное.
– Нет, у него эхо в сердце, – напомнила ей леди Зилла. – Оно, скорее всего, повлияет на сердечный ритм и, возможно, на некоторые чувства, что тоже замедлит выздоровление. Повторяю, коснувшийся его теневой поток не столь агрессивен, в нём даже чувствуется какое-то странное торжество. Возможно, его мучили в отместку вам?
– И чтобы заставить меня пойти на уступки, – согласилась Софи.
– Тогда всё сходится. Ликование смягчает ярость, потому эхо терпеть гораздо легче. И рассеется оно раньше.
– Но всё-таки рассеется у обоих? – уточнила Эдалин, тщетно пытаясь скрыть волнение (как большинство родителей в подобной ситуации).
– Практически полностью. Но не бесследно. Едва уловимые отголоски остаются всегда. Некое подобие шрамов.
– Шрамы
