госбезопасность получила эти данные.
Услышав такое, Ада Эрнестовна сразу впала в панику.
– Они проникли к вам в дом? – ее пальцы судорожно вцепились в рукав брата.
– Как ни неприятно признать, другого объяснения я не вижу.
– Но зачем? Для чего им этот список? Сережа занимается этим уже пятнадцать лет, но никогда прежде…
– Если скажу честно, Адонька, то ты не поверишь – не знаю.
– А вдруг… вдруг этих людей – тех, кто носит в себе bacteria sapiens, – почему-либо хотят уничтожить? Боже мой, ведь среди них Сережа, Злата, Женька…
– Перестань кричать, Ада! Не думаю, что кого-то хотят уничтожить, но уже какое-то время эти люди находятся под постоянным наблюдением. Меня лишь спросили, полон ли список. Я ответил, что да – согласно моим данным. Хотя это не совсем точно – там упомянуты не все.
– Почему?
– Тех, кто в шестьдесят пятом вместе с Сережей выжили после аварии, в списке нет. Ну, во-первых, сразу после катастрофы официально имен выживших никто точно не зафиксировал, потому что тогда творилась жуткая неразбериха с этим автобусом. А во-вторых, они живут в Воронежской области, и ездить туда, чтобы систематически наблюдать за состоянием их здоровья Сереже было трудно, да и незачем – у него и так достаточно материала. Поэтому их анализы он хранил отдельно – в своем архиве, который находился в ящике старого письменного стола в комнате мальчиков. Сегодня ночью Сережа уничтожил все эти бумаги, и мы решили, что к людям из автобуса не стоит привлекать внимания, потому что… Не стоит – и все. Ты поняла, Ада?
Тяжело вздохнув, она кивнула и внезапно почувствовала, что ноги в замшевых сапожках начинают мерзнуть.
– Да, Петя, ты прав, так для них будет безопаснее – мало ли.
– Все правильно. Юра Лузгин, брат Наташи, тоже выпал из их поля зрения, и мы решили, что его имени тоже не следует упоминать – вдруг парень соберется в загранкомандировку, кто знает…
Ада Эрнестовна изумилась:
– Но как же так могло получиться? Ведь Юра – муж Халиды, и он до шестнадцати лет жил в семье Рустэма Гаджиева.
– Сережа по-родственному хранил его данные в специальной папке в том же столе, что и архив. Хотя тут еще и крайне интересный случай, когда после тяжелейшей травмы спинной мозг восстановил все свои функции на сто процентов. Что же касается его жизни в Дагестане… Если мы сами не начнем об этом болтать направо и налево, то кто теперь вспомнит, где пятнадцать лет назад находился четырнадцатилетний подросток? Наташа оформила опекунство и положенную сироте пенсию, потом сама переехала к мужу в Ленинград, и все полагали, что ребенок с ней – никто даже и не знал, что мальчик два года прожил в Дагестане у Гаджиевых. В шестнадцать он вернулся на свою законную жилплощадь в Москве и получил паспорт. В Москве он окончил в университет и работает. Да, случилось так, что в студенческие годы они с Халидой Гаджиевой встретились, полюбили друг друга и поженились. Ну и что? Нет
