тоненькими пальчиками его руки. – Да, твоя мама погибла. Мой брат тоже погиб».
Два года Юрий Лузгин прожил в семье отца Халиды, Рустэма Гаджиева. В шестнадцать лет он уезжал в Москву, чтобы получить паспорт, и перед отъездом очень серьезно сказал Рустэму:
«Я люблю Халиду, и она меня тоже. Мы поженимся».
Гаджиев чуть приподнял бровь и, усмехнувшись, потрепал его по плечу.
«Поживем – увидим. Вам с Халидой еще надо подрасти, а до тех пор сотня рек в море утечет».
Никто не верил в серьезность их чувств – ни Гаджиев, ни Наташа, тетка Юрия, ни ее муж Сергей. Они поженились через три года, когда Халида приехала поступать на биофак МГУ. Поразительно, но девочка, окончившая сельскую школу в далеком дагестанском селе, сумела сдать вступительные экзамены на одни пятерки.
Через год у них родился сын Тимур, но Халида не стала брать академический отпуск. Юные родители со смехом и шутками, по очереди прогуливая лекции, возились с малышом, пока не настало время отдавать его в ясли. Близнецы Лиза и Диана появились на свет, когда Юрий уже был аспирантом, а Халида заканчивала четвертый курс – ее отправили в роддом прямо с последнего экзамена. Трое детей не помешали молодой маме окончить университет с «красным» дипломом, она осталась работать на кафедре в университете, и все вокруг удивлялись, как эта удивительной красоты юная женщина ухитряется все успевать. Сама она объясняла это тем, что дети у Лузгиных росли на редкость здоровенькими – ведь физические и душевные силы у матери забирают, главным образом, болезни ее малышей.
После аспирантуры Юрий получил распределение на работу в планово-экономический отдел одного из крупнейших в Москве заводов. Ученая степень означала бы существенную прибавку к зарплате, но, когда он пришел в себя после смерти Кравчука, один из его официальных оппонентов уехал в длительную загранкомандировку, у другого же случился инфаркт. В результате защита была отсрочена на неопределенное время.
Весной семьдесят девятого молодой многодетной семье дали квартиру в Теплом Стане, а в начале июня того же года Халида тихо и, казалось, без особых усилий защитила кандидатскую диссертацию.
В декабре приезжавший в командировку Ильдерим, брат Халиды, увидел только что присланный из ВАКа диплом кандидата наук в красной корочке и сдержанно сказал:
«Недаром наш отец всегда говорит: «Моя дочка – свет моих очей». Ты, сестра, всех нас переплюнула»
Сухость его тона была понятна, Ильдерим всегда был крайне самолюбив, и то, что младшая сестра – бесконечно любимая, но, в конце концов, всего-навсего женщина – теперь кандидат наук, а он, Ильдерим Гаджиев, лишь скромный инженер-механик, работающий на тбилисском станкостроительном заводе, не могло его не задевать.
Два дня провел у дочери сам Рустэм Гаджиев, заходил в гости приезжавший по делам в Москву Петр Эрнестович Муромцев, и оба они от души порадовались за молодую женщину. Однако в похвалах жене Юрию почему-то послышался
