вновь принялся целовать ее, играя губами, касаясь уголков рта, век.
– О счастье! – прошептал он. – Как ты сладка, моя королева.
Лайла пыталась вернуть себе власть над этим неуправляемым рабом.
– Я не давала разрешения целовать меня, – упрекнула она. – И если не будешь вести себя как должно, по твоей спине пройдется кнут! Тебе придется уважать превосходство женщины! Прекрати или ты будешь наказан.
Али-Баба разжал руки, сошел с ложа и, порывшись в корзине, вытащил небольшой кожаный кнут.
– Накажи меня, королева, и немедленно, ибо я не стану лизать тебе руки, как побитая собака, подобно тем остальным, что прошли через твою любовь. Страсть должна делиться поровну мужчиной и женщиной, потому что наслаждаться ею в одиночку – занятие унылое, словно восход над миром, где нет ничего живого.
Его поцелуи опьянили ее, но она королева и никому не позволит себя унижать!
Лайла схватила кнут и поднялась.
– Встань на колени, нагнись и обопрись о ложе, – велела она.
О Аллах! Неужели она сделает это?
Али-Баба тут же получил ответ, когда кнут оставил рубцы на его коже. Он стиснул зубы. Она не дождется ни криков, ни мольбы о пощаде!
К его удивлению, Лайла ударила всего три раза, но ягодицы его загорелись.
– Можешь лечь, – надменно приказала она. – Теперь ты усмирен и признаешь мою власть?
Али-Баба осторожно прилег на шелковые простыни.
– Ты так прелестна, когда сердишься и стараешься мной командовать, – прошептал он.
Совершенные черты лица Лайлы исказились гримасой неудовольствия.
– Неужели мне придется вновь наказать тебя, Али-Баба? – бросила она.
– Неужели ты сердишься на меня лишь потому, что я нахожу тебя прекрасной? – ответил он ей вопросом на вопрос.
Он взял длинную прядь и, потеребив немного, поднес к губам. У Лайлы перехватило дыхание. Она столь полно вошла в роль, что уже и в самом деле ощущала себя владычицей неведомой страны, не терпящей возражений и приемлющей лишь беспрекословное повиновение. Этот же мужчина смущал ее. Ей казалось, что она и в самом деле привыкла к полнейшей преданности, быстрым, приятным любовным играм, после которых можно спокойно отослать раба. Мужчины ни разу не говорили с ней так, как этот! Грубые, ничтожные создания, чьи животные инстинкты необходимо постоянно держать под строгим контролем.
Он захватил рукой ее волосы и стал притягивать, пока их лица не оказались совсем близко.
– Ты всегда старалась взять верх, моя королева, – заговорил Али-Баба так тихо, что она едва слышала его. Игра и его захватила, заставив поверить и в то, что он лишь никчемный раб, и в то, что сейчас решается его жизнь. – Неужели никогда ты не хотела узнать, каково это – отдаться полностью, целиком, без оглядки объятиям любовника? Правда, только очень храбрая женщина способна на такое, но я уверен, что
