он вставил в свою речь пару слов без падежей, что вызвало в строю сдавленный смешок.
Смысл его выступления сводился к тому, что теперь он будет драть всех подряд (Моисей толкнул секретаря – Лену локтем и прошептал: «Приготовьтесь, родная». «Я всегда готова», – так же тихо ответила Лена и хихикнула) за нарушение дисциплины, что они попали в серьезное учебное заведение, и, что, если кто вздумал богодулить и получить диплом за красивые глаза, то – банан! Не поможет ни оркестр – взгляд в сторону Моисея, – ни спорт, ни какая другая херня. Единственным критерием, по которым будет оцениваться курсант, это, во – первых, учеба, а, во – вторых, дисциплина.
– Надеюсь, что всем понятно!
Строй озадачено промолчал.
– Вот и ладно, – мирно закончил речь начальник. – Вольно! Разойдись на занятия!
В Приморье осень приходит по – разному. Например, если в поселках и городах побережья ещё тепло, то в Чугуевке или какой‑нибудь Самарке, хоть кожушок одевай. На земле заморозки, в воздухе не бодрящая прохлада, а прямо – таки морозец. Оно хотя и не шибко, но после тридцатиградусной жары нулевая температура всё равно, что из жаркой бани – в снег. Вроде бы и полезно, но лучше не надо.
Август – Сентябрь во Владивостоке – золотое время. Кажется, что до осени, как до Луны, но в октябре начинается листопад, деревья становятся прозрачнее и наползает плотный туман. В парках и скверах шуршит под ногами листва, а воздух напоен легкой грустью по ушедшему лету, может разбитой любви или безответной… И всё как бы замирает в ожидании зимы, пронизывающего колючего ветра, а то и снега по колено. Редко, но бывает.
И ожидание… Чего? А кто его знает… Перемен в жизни – хотя какие перемены у курсанта – выигрыша в лотерею… Словом, чего – то необычного, что ещё не произошло, но обязательно должно произойти, потому что, как же… Обязательно! И тогда… А что? А кто его знает?.. Но будет замечательно, неожиданно, хорошо. Нет, правда? А как же!..
К судовым механикам пришел новый замполит. Был он молод. Высокого роста и лицом похож на артиста Тимошенко, сейчас почти забытого, а в то время на пике популярности, выступавшего под именем Тарапунька. На форменной тужурке недавно полученный университетский значок. Видать, холостяк, потому что новенькая форма имела какой – то неряшливый вид. Казалось, что как получил её парень со склада, так и неудосужился пройти утюгом по брюкам и пиджаку.
– Взвод, встать! – сказал Петя Мартынов из бывших мотористов, и не успел он доложить по всей форме, как замполит смущенно махнул рукой.
– Садитесь, товарищи. Я, знаете ли… Словом, вы у меня первые… И, полагаю, наши симпатии будут обоюдными. Так, тема нашей беседы, товарищи курсанты, основы философии вообще и марксистко – ленинской в частности. Но сначала давайте познакомимся. Меня зовут Аркадий Ильич Иванов.
– А какой Иванов? – спросил Мартынов.
– Не понял… – брови замполита метнулись вверх.
– Последний Иванов, что служил на Тихом океане, имел номер тринадцатый. Вот я и спрашиваю: а вы,
