ни до современных тенденций, ни до уровня академической подготовки нового сотрудника, и толстые тетрадки до сегодняшнего дня лежали мертвым грузом.
Достав конспект по уголовному праву, Яна принялась быстро его листать, невольно умиляясь, какая она была прилежная студентка, записывала каждое слово лектора.
Ага, вот и занятие с Костенко, которое она законспектировала только потому, что видела, старику это приятно. И никак не думала, что в работе пригодится именно оно.
Итак, шесть лет назад тоже пропал ребенок, и тоже из хорошей семьи, как Коля Иванченко. Родители ждали сына живым, а следователь подозревал маму и папу так явно, что довел отца до попытки самоубийства. После этого дело передали Сергею Васильевичу Костенко, который предположил, что мальчик стал жертвой маньяка. Изучив обстоятельства жизни пропавшего ребенка, Костенко в числе прочего выяснил, что парнишка посещал в районном Дворце пионеров литературный клуб с романтичным, но не самым оригинальным названием «Алые паруса». Казалось бы, ничего подозрительного, школьники пишут все, что хотят, и раз в неделю разбирают свои сочинения под руководством детского писателя Павла Горькова, который был и автором интересным, и занятия вел с воодушевлением, и вообще детей любил, поэтому в клубе всегда бывало довольно многолюдно и ребята приезжали на собрания даже из соседних районов.
На момент, когда Костенко заинтересовался клубом, «Алые паруса» уже вырастили плеяду талантливых писателей и журналистов и каждый год выпускали настоящую книгу, сборник с общим названием «Проба пера», и раскупали эти яркие томики не только восхищенные родители.
В общем, дети любили Горькова, родители обожали, а инспекторы детской комнаты милиции вообще молились на него, потому что он охотно работал с трудными подростками и умел найти к ним подход.
В самом деле, какая опасность может подстерегать ребенка в литературном кружке Дворца пионеров? Разве что там научат мыслить нестандартно, но это забота не прокуратуры, а другого ведомства.
Костенко хотел уже переключиться на другие версии, но чуткое ухо опытного следователя уловило в общем хоре хвалебных речей информацию, что Горькову неоднократно предлагали оформиться в штат и получать зарплату, но он категорически отказывался. Интересно, почему? На культурное развитие детей государство, слава богу, денег не жалеет, и дирекция Дворца пионеров совершенно спокойно могла бы оформить писателя на полставки, если он кристально честный, а то и на целую, исповедуй он главный принцип советского человека «сколько у этого государства ни воруй, своего не вернешь». Павел Николаевич был, по общему мнению, автор хороший, публикуемый, но не знаменитый и не получал таких заоблачных гонораров, по сравнению с которыми пионерские деньги – ничтожная мелочь. Почему же он так и не устроился официально? Уж не потому ли, что это потребовало бы учета ребят и фиксации их данных?
Где
