Заходили следующие пять поп.
А в 1966 годув «заразке» «посевы» у меня через две недели стали чище. Я, как и все, стала предвкушать выписку. Перед выпиской всех детей тщательно обследовали, сделали энтероскопию, это такое научное название ужасной процедуры, когда трубкой с фонариком на конце просматривают прямую кишку через задний проход. Всех детей стали готовить к выписке. А меня в больничной пижаме, уже одну, посадили в санитарную машину с красным крестом на боку и отвезли в другую больницу. Оказывается, во время энтероскопии у меня обнаружили опухоль прямой кишки. И перевели в онкологическое отделение республиканской больницы Кара-Боло.
Республиканская больница Кара-Боло в Душанбе – это город в городе. Это 16 корпусов с пристройками, инфраструктурой, парками, скверами, прилегающими территориями. Все это огорожено от всего города забором, а по сторонам периметра имелись входы – ворота. Главный вход был с улицы Путовского. Там же располагался небольшой рынок, где можно было перед посещением больного купить фруктов и овощей. Вход был свободный. Размер больницы и количество людей – больных и посетителей – не дали бы возможность строго контролировать вход-выход, как это было в других больницах. Даже по рынку разгуливали люди в больничной одежде, и это никого не смущало.
Меня положили в этой больнице почему-то во взрослую онкологию. Наверное, в то время мало детей болело онкологическими заболеваниями, детского отделения не было. В палате лежали женщины разного возраста. Их так же, как и меня, готовили к операциям. Народу в отделении было очень много, даже в коридорах стояли кровати.
Мне очень понравилось лежать в этом отделении. Меня никто не контролировал, не зондировал, не заставлял кушать и спать днем, не впихивал лекарств и не брал кровь на анализ. Еды там было вдоволь, ее приносили в столовую в эмалированных ведрах с огромными половниками. Такие картинки в столовых больниц я наблюдала все советское время – все вёдрами, сколько можешь, столько и съешь, тазы нарезанного хлеба, на завтрак таз кусочков масла сливочного порциями, залитых холодной водой, для добавления в кашу и на хлеб намазать. Это при том, что почти всем больным постоянно приносили передачи, и некоторые вообще не ходили в столовую. Запомнилась картинка в орджоникидзеабадской септике: сидим втроем за столом в больничной столовой, а рядом ведро манной каши. Также тазы хлеба, масла и литров 10 сладкого чая. Я обожаю манную кашу. Еле съела три порции. Конечно, еда в больницах была не особенно вкусная, «больничная», так ее называли. Но голодным никто не мог бы остаться. С началом перестройки эта картинка продовольственного изобилия в больницах резко исчезла.
Все время, которое мне довелось провести в онкологическом отделении больницы Кара-Боло, кроме ночи и времени приема пищи, я гуляла по территории больницы. Мое любимое занятие
