самая грамотная в мире публика. Здесь все знают друг друга досконально в прямом смысле этого слова («до шахматной доски»). Внимание многих привлечено к партии Дана, играющего под первым номером, с малоизвестным шахматистом (турнир проводится по олимпийской системе).
Из дебюта Дан вышел с заметным позиционным преимуществом, лишним качеством и к тому же огромным запасом времени. Зрители предвкушают быструю и изящную развязку этой партии. Об этом говорит телекомментатор репортажа в живом эфире.
В зал буквально врывается Сьюзен. Часть зрителей шикают на этот взбудораженный тайфун. Она, наконец, усаживается и впивается глазами в ничего незамечающего Дана.
КОММЕНТАТОР: Итак, на доске – очевидное. Через пятнадцать-двадцать минут здесь все встанет на свои места. Посмотрим пока другие позиции. На третьей доске партия, как вы видите, катится к безликой ничьей – старинные друзья не хотят портить отношения и начало турнира друг другу. Эти хитрецы, по-моему, больше присматриваются к своим предстоящим соперникам. Вообще все как обычно. Первый тур всегда проходит уныло: все заранее известно, все строго по рейтингу. Кто-то сегодня обречен на победу, есть столь же обреченные на ничью, например, как эти двое. Драма шахматных турниров, особенно по олимпийской формуле, накаляется от тура к туру, пока не выльется в апофеоз одинокого столика на нашей сцене. Вот где мы увидим розыгрыш в одной партии двухсот тысяч долларов! Кстати, что у нас на первой доске?
На экране – позиция на первой доске, затем телекамера переходит на столик, за которым сидит Дан, его противник ушел, чтобы не видеть очевидного и разгромного для себя хода).
КОММЕНТАТОР: Странно. Тут даже школьнику понятно: нужен ход слоном на А6. Других ходов просто нет. Может, Дан спит: все-таки пятичасовая разница во времени…?
Наконец Дан делает ход. На демонстрационном табло пешка с4 перемещается на с5. По залу прокатывается шоковая волна недоумения. Возвращается противник Дана. Он замирает перед табло, не веря глазам своим, затем быстро проходит на свое место. После паузы размышления он делает ход, вызывающий вторую волну шока в зале: потеря ладьи Даном неизбежна. Это становится очевидным и для Дана. Он сдает партию и быстро уходит со сцены.
В задней комнате его окружают коллеги и журналисты.
ЖУРНАЛИСТ: Что, что случилось?
КОЛЛЕГА: Ты, что – заснул, заболел?
Дан пытается вырваться из окружения. Наконец перед ним расступаются, он направляется к выходу. В дверях – Сьюзен.
СЬЮЗЕН: Здравствуй, Дан, я – Сьюзен.
КОММЕНТАТОР: Драма началась, не дожидаясь финала.
Часть 3. Страсти накаляются
Как тонут надежды
Сьюзен и Дан в постели в шикарном гостиничном номере.
СЬЮЗЕН (прижимаясь к плечу лежащего навзничь Дана): Тебе хорошо?
ДАН: Слушай, что мы делаем в этой чертовой Гааге уже целую неделю?
СЬЮЗЕН:
