надежды…грустно и печально,
и легко, как в песне,
в круге изначальном
просто всё и честно:
вот, уйдёт, что было,
не вернуть, не встретить,
а теперь уныло
ждать прощальной вести…
шаг шуршит негромко
в листопадном хламе,
паутинкой тонкой
плачет осень с нами
в листопаде
в листопаде в стиле блюз
всё не в фокусе, седое,
я себе ещё налью,
нас с тобой здесь лишь двое
только двое и туман,
только шорохи и тайны,
зыбкий соавė дурман,
горизонт – пустой и дальний
свинг моих воспоминаний,
свинг твоих ушедших чувств,
свинг ненужных оправданий,
свинг стихающих безумств
листопад – с берёз и с клёнов,
листопад твоей любви,
мы выходим на поклоны:
– всё… прощай… и не зови…
день гнева (dies irae)
этот длинный, длинный день,
этот самый длинный день:
призови и рассуди
совести нечистой трепет
и мерцание смертей,
ожиданье приговора,
и в золе твоих решений
пусть погибнут нечистоты
моей тронутой души;
ночь настанет или утро,
не дано предугадать
то ли небо новой жизни,
то ли тьма, кошмар и мрак;
время тянется на дыбе
ожиданий и молений,
всё уже неотвратимо —
совершил, не совершил
мой талант не знает срока,
нет пределов совершенства,
смог ли я добавить кроху
к предоставленному мне?
так покой, конец, забвенье?
боль, отчаяние, муки?
кара жуткая? прощенье?
дар? проклятие? укор?
грозно, медленно, уныло
суд идёт, ступает, длится,
поздно мне просить пощады,
пусть свершится – и аминь…
музыка
Ивану Житенёву
мы музыку колотим
ударными и прочим,
неистово, захлёбно,
то плавно, а то дробно
мы музыку танцуем,
подобно водным струям,
подобно вихрям ветра,
от свинга до балета
мы музыку мурлычим
в ответ на птичьи кличи,
мы звуки собираем,
как и букеты в мае
мы музыкою дышим,
мы чувствуем и ищем,
в себе, вокруг и в мире,
в зените и в надире
мы музыкою живы,
ведь звуки так не лживы,
и в шумном, сорном гаме —
мелодии над нами
общаясь с внучкой Со
«это что?», «а это что?» —
дети – чистые онтологи,
каждый миг – как в мир окно,
никакой формальной логики
бескорыстно честный взгляд
на происходящее,
и вопросы –
