волны, облака —загорай хоть до черна,
жизнь удачлива, пока
нищетой не порчена
девочка-людоед
её зовут, наверно, Катастрофа,
ей лет двенадцать – всё уже при ней,
она измерила меня не очень строго
из-под насупленных изогнутых бровей…
соседей нет давно – их, очевидно, съели,
жилище велико из-за жердей,
она гуманна – так родители велели:
любить со всей серьёзностью людей…
она – ребёнок, шаловлива в меру,
пуглива, но порой, и весела,
мне интересно: она знает веру?
Зачем судьба ей красоту дала?
в разных ритмах Плавница-Вилково
по тихим каналам
течёт моя память,
опять время встало,
и вечность как пламя,
и снова живое —
до сказки, до чуда,
в великом покое
мечты ниоткуда…
расплескались отраженья
разморило ивы полднем,
несть ни горя, ни томленья,
ни волнений обиходных,
плавно плавни раздвигая,
память мне несёт забвенье,
жизнь течёт, поёт, играет,
дарит вздохи изумленья…
не умирает, не сможет погибнуть
тишь красоты, красота тишины,
и я никогда этот мир не покину,
и я растворюсь в эти дивные сны…
НОЯБРЬ
баварская осень
это красок разномастье,
эти томные туманы,
в небе птичьи караваны
из несчастия в ненастье
ходят призраки в тумане
по пустым полям и весям,
по шоссе и тёмным лесом,
как баварские цыгане
это сонное барокко,
двухэтажные усадьбы,
чинная, как после свадьбы,
птиц крикливая морока
под багровые закаты
по пивнушкам-ресторанам,
при свечах и в тарараме
пиво с песнями накатим
детская фантастика
на далёкой планете,
где живут только дети,
нет тоски, нет и памяти,
нет и нищих на паперти
есть надежды и радости,
за обедом – лишь сладости,
ни таблеток из горечи,
и все мамы – лишь дочери
спать ложатся – с усталости,
на горшок – лишь по малости,
одеваться не хочется,
нужно только, что можется
и поётся, и пляшется,
всё, что больно, лишь кажется,
и счастливые дети
– на далёкой планете
напутствие начинающему
поверь несуществующим богам,
в их имена, деяния и мысли,
путь к ним, тебе неведомый, исчисли
и будь не здесь, не здешним – только там
пренебреги устоями и благом,
спокойствием, достатком, суетой,
и в ожидании венков и «бис!» не стой,
и никогда
