культовой, но знаковой, а таких вокруг Бонапарта было не так уж и много: Наполеон, как и все властные люди не любил рядом с собой оригинальных, производящих впечатление, ярких персонажей! И каждый читатель вправе решать, кем он был на самом деле: то ли хвастливым беарнским петухом, то ли дальновидным выжидалой либо, и тем и другим «в одном флаконе»?
Вместе с тем, среди последствий Йено-Ауэрштедского разгрома пруссаков весьма важен один стратегический момент!
Наполеон совершил три ошибки:
– он не наказал Бернадотта за не поддержку Даву;
– он всего лишь пожурил Нея за безрассудство, расколовшее Великую армию в ходе сражения надвое;
– и он возомнил, что он непобедим!
Трудно сказать, что из этого страшнее всего! Но последствия этих ошибок начнут сказываться очень скоро…
Глава 5. Прямая дорога на Берлин!
Ожидая известий от Даву и Бернадотта, Наполеон долго задерживал приказ Мюрату о преследовании врага. Первые 12 часов после своего разгрома пруссаки не испытывали прямого воздействия со стороны вражеской кавалерии. И, тем не менее, смешение двух отступающих прусских армий на одной дороге довершило катастрофу дня.
А потом их нагнали-таки «гончие псы Последнего Демона Войны» – кавалеристы Мюрата! Разгоряченные преследованием, они беспощадно рубили всех подряд, не внемля крикам о пощаде, не беря в плен сдающихся. Сотни обезумевших людей погибли тогда под копытами французской конницы. (Спустя годы пруссаки припомнят французам их жестокость и точно так же будут люто рубить направо и налево разгромленных французов в битве при Ватерлоо! «Что посеешь – то и пожнешь!»)
Во главе погони – «на острие копья» – галопом летел безоружный Мюрат, помахивая золотым маршальскм жезлом. Он вел себя как расшалившийся семнадцатилетний юнец. Но даже враги оказывались зачарованы его фактурной рисовкой и бесстыдной театральностью. Когда надо было без отдыха гнать отступающего врага, Мюрату не было равных. Усталость не брала его. Почти всю Пруссию он пересечет вскачь. Прослышавший о его проделках Наполеон, усмехнулся: «Во главе двадцати человек на поле битвы он стоит целого полка!» И действительно неистовый Мюрат, нахлестывая своего горячего арабского скакуна, первым влетел в Веймар.
…Между прочим, всячески стремясь хоть как-то сгладить негативное впечатление от своего «неджентльменского» поведения под Ауэрштедтом, впавший в немилость Бернадотт, тоже лез из кожи вон, участвуя наряду с кавалерией Мюрата в преследовании остатков разбитых прусских армий. Именно в этот момент Жан-Батист-Жюль проявил столь присущие ему в нужный для него момент энергию и решительность!!!
14 октября 1806 года стал черным днем Пруссии!
Прусская армия, на которую возлагалось столько надежд и которая должна была «шапками закидать французов»
