Нея, он с негодованием воскликнул: «Презренный! У него, стало быть, нет больше чести!» Если это и была измена королю и присяге, то она, по всей вероятности, произошла не из-за вероломства его характера, а скорее всего из-за отсутствия такового. Недаром потом – уже на о-ве Св. Елены – Наполеон весьма однозанчно высказался о Нее: «Никто не должен нарушать данное слово. Я презираю предателей. Ней обесчестил себя». Давая там же, оценку Нею как военачальнику, Наполеон высказался так: «Ней – храбрейший человек на поле битвы, но вот и все». Можно, конечно, предположить, что маршала увлекли его подчиненные и он не смог устоять в сложившейся ситуации. «Словно плотина прорвалась, – оправдывался же потом Ней, – я должен был уступить силе обстоятельств». Когда кто-то из про-роялистски настроенных офицеров попытался было упрекнуть маршала в нарушении королевской присяги, то услышал в ответ: «Разве я могу остановить движение моря своими руками!?»
…Кстати, когда Наполеон с Неем встретились, то маршал попал в неловкую ситуацию. Вернувшийся император полушутливо-полуехидно спросил «Les Brave des Braves №2»: «Я думал, что вы сделались… эмигрантом?» Ответ, как и в момент отречения Бонапарта весной 1814 г., был достойным и твердым: «Мне следовало бы им стать, но сейчас это – слишком поздно!» «Это верно, – добавил Ней, – что я обещал королю привезти вас в Париж в железной клетке. Но дело в том, что я уже тогда решил присоединиться к вам, и я считал, что не смогу сказать ничего лучше, чтобы скрыть мои намерения». «Не нужно извинений, – парировал император, – я никогда не сомневался в ваших истинных чувствах». Судя по тому, как развивались дальнейшие события, оба тогда кривили душой. «Храбрейший их храбрых №2» потом публично озвучил главную причину своего перехода на «генерала Бонапарта»: «… я больше не хочу, чтобы меня унижали… Только с таким человеком, как Бонапарт, армия сможет добиться уважения». Вернувшиеся Бурбоны «так ничего и не поняли». Покинув белое знамя Бурбонов и снова встав под трехцветное, а также сыграв решающую роль в повторном возвращении Наполеона на престол, Ней тем не менее не обрел его полного доверия. У императора еще слишком свежи были воспоминания о том апрельском дне 1814 г., когда Ней, изменив своему воинскому долгу и присяге, открыто и при том в довольно грубой форме потребовал от него отречения от престола. Недаром ведь Наполеон прямо высказался о Нее: «У него есть наклонность к неблагодарности и крамоле. Если бы я должен был умереть от руки маршала, я готов бы держать пари, что это было бы от его руки». И вот теперь, когда не прошло и года, маршал снова изменил присяге, на этот раз – королю. Поэтому сразу возникал вопрос – как можно верить такому человеку? Да и сам Ней, по всей видимости, осознавал всю незавидность своего положения, потому после повторного воцарения Наполеона сразу же отошел от дел и удалился в свои поместья…
Теперь уже могучий, неудержимый поток двигался на Париж, и ничто ему не могло противостоять.
