автобус, большой синий «Рено», начищенный до блеска и сверкающий в первых лучах утреннего солнца. За автобусом ехал открытый армейский джип с тремя военными, сжимавшими в руках потертые старые винтовки.
Машины остановились недалеко от фонарного столба, под которым стояли журналисты. Из автобуса вышел низкорослый улыбающийся водитель-камбоджиец и махнул рукой Вадиму и Бокову.
– Ну слава богу, нам приготовили прекрасный автобус! – воскликнул Боков, разглядывая новенький «Рено» и пожимая руку шоферу.
Кондиционер в автобусе, конечно же, был. Несмотря на утреннюю прохладу, он был включен на полную мощность, и в салоне стоял настоящий холод. В автобусе уже сидели несколько журналистов. На первом ряду расположился худой китаец с кинокамерой, за ним уселся рыжеволосый корреспондент какой-то югославской газеты, с которым Вадим бегло познакомился на приеме в Чамкармоне, а рядом с ним сидела пожилая строгая журналистка из Чехословакии, которую Вадим мельком видел на пресс-конференции в министерстве экономики.
Молодой человек приветственно кивнул коллегам, быстро выбирая глазами удобное место для долгой поездки. Он решил сесть на задний ряд, который пока был свободен, а Боков разместился рядом с чехословацкой корреспонденткой и тут же начал оживленно и громко говорить ей что-то на чешском языке. Плюхнувшись на мягкое кожаное сиденье, Вадим прильнул к окну и сразу же задремал.
Молодого человека разбудило легкое прикосновение чьей-то руки.
– Sorry, may I sit here14? – спросил вежливый мужской голос.
Вадим протер сонные глаза и увидел стоявшего в проходе рыжеволосого бородатого мужчину лет тридцати, на груди у которого болталось два фотоаппарата.
– Ah, yes, sure15, – ответил Вадим, встряхнув головой, чтобы окончательно выйти из состояния дремы.
– Thank you! – поблагодарил фотограф и плюхнулся на сиденье рядом с Вадимом.
Молодой человек оглядел автобус и увидел, что все остальные места были уже заняты. Часы показывали без десяти шесть, машина должна была отъезжать через несколько минут.
Иностранец, усевшийся радом с Вадимом, положил на колени массивную сумку с фотопринадлежностями и принялся тщательно инспектировать ее содержимое: кассеты с пленками, объективы, светофильтры.
– Вечно чего-нибудь забываю, – улыбнулся он, переводя взгляд с сумки на Вадима. – Особенно когда приходится вставать в такую рань.
По выговору мужчины Вадим сразу понял, что он австралиец. Фотограф говорил в такой же манере, что и Уильям Бенчли: глотая окончания слов и используя кучу непонятных жаргонных словечек, которые свойственны только жителям Австралии.
– Том, Том Гриффитс, – представился мужчина, протягивая Вадиму большую веснушчатую ручищу.
– Вадим Савельев, – представился Вадим.
– Ты
Извините, можно здесь сесть? (
Да, конечно (
