прихватил с собой небольшой, ухватистый топорик – от Сереги можно было ждать любой подлой выходки – и теперь старик прилагал все усилия к тому, что бы топорик случайно не выскользнул у него из-под полы пиджака.
Витька беспечно оглядывался по сторонам и находился в самом прекрасном расположении духа.
– Это хорошо, дядь Коль, что ты на окраине города живешь, – болтал он. – Суеты меньше, а простора больше. Не то что в центре. Ох, уж эта мне городские тараканьи гонки без финиша. Если я хочу купить мороженное, то почему я должен расталкивать других локтями?.. В этом нет истины, – Витька взял Петровича под локоть и сделал вид, что собирается выслушать возражения. – Ты, наверное, хочешь сказать, мудрый старик, что только поиски истины могут сделать человека настоящим глупцом?
– Отстань!.. – отмахнулся Петрович.
Топорик едва не выскользнул из-под полы. Петрович прибавил шагу.
– Нет, искать истину все-таки стоит! – Витька произносил свой полушутливый монолог, рассматривая спину старика. – А знаешь почему? Иначе нам будет скучно жить. Что такое истина, Петрович? Это тихая-тихая трель, которую невозможно услышать в водопаде жизни. В грохоте водопада можно услышать только правду, потому что правда, в отличие от истины, уже оружие… Правда может кричать. Она – оружие пролетариата и циничных политиков. Ты когда-нибудь видел меч в руках правосудия, Петрович? Это и есть правда. Но истина…
– Балаболка ты, – строго оборвал старик. – Просто болтун и все.
Витька весело рассмеялся.
– Правда, Петрович!..
Здание бывшей авиадиспетчерской понравилось Витьке сразу. Во-первых, оно было трехэтажным и кирпичным, во-вторых, все оконные рамы, начиная со второго этажа, были еще целы. В-третьих, на железных дверях авиадиспетчерской висел, уже давно орошаемый дождями, плакатик: «Если еще хоть раз поймаю кого-нибудь с оконной рамой, буду бить по морде не смотря на возраст! Майор Б.М.Кузьмин».
Витька удовлетворенно кивнул.
– Наверное, бравый майор Кузьмин еще не нарывался на генерала с похищенным оконным переплетом, – заметил он. – Молодой иш-ш-шо майорчик.
– Слышь, Витьк, – окликнул племянника Петрович. – А наше хозяйство будет как называться? Котоферма, что ли?
Витька гыгыкнул.
– Наверное. Но лучше кошкоферма. Нам кошки нужнее – от них приплод.
В подъезде Витьку заинтересовал вход в подвал. Железная дверь со скрипом распахнулась. Отсвечивающие белым бетонные порожки уходили в темноту. Витька пригнулся и, опершись на лестничный пролет, посмотрел вниз.
– Не достроили порожки, господа нервные военные, – сказал он. – На полпути обрываются… Черт! Хода в подвал нет.
– Да к чему он тебе, подвал-то? – спросил Петрович.
– Мало ли… – голос Витьки многократно отражался от стен подвала и звучал неприятно глухо.
– А-а-а!!.. – что было силы рявкнул он.
Эхо было неожиданно слабым и странно глухим:
– У-у…
