style="font-size:15px;"> – Да уж, умеют люди развлекаться.
Он не был готов к откровениям такого рода. Корелли вдруг захотелось поскорее избавиться от неё, пока его благородные стремления помочь ближнему не зашли слишком далеко. Алессандро взглянул на её исцарапанные колени и в красках представил себе, как сажает на поводок того ублюдка, посмевшего вытворить такое с этой хрупкой девушкой. А ведь его это не касается, совершенно не касается…
– Вы такое не любите? – просто и как-то даже с удивлением спросила она.
Алессандро не был ханжой, но со своим традиционными отношением к семье и к сексу в частности решил оставить вопрос без ответа.
– Вам стоит обратиться в полицию.
– О, нет. Не в моем случае, – усмехнувшись, пропела она. Полицией этого «героя» не напугать, это предельно ясно и без подробностей. Но на любое действие найдётся противодействие как в рамках закона, так и вне его. Ему – члену одной из самых влиятельных мафиозных семей, берущей начало ещё в двадцатых годах прошлого столетия – это известно очень хорошо.
– Вам нужно уйти от этого мужчины.
– Я уже ушла…
– У вас есть деньги?
Она выставила вперёд руку и повертела запястьем – длинная цепочка застежки прозвенела по ячейкам с крупными прозрачными камнями, после дотронулась до ушей и шеи, демонстрируя колье и серьги.
– Это бриллианты. На первое время хватит. Жаль только, что документы у него в сейфе.
– Можно выправить новые. У меня есть один человек…
– Нет-нет, не нужно! – резко оборвала его она. – Я сейчас не в состоянии отрабатывать вашу доброту, синьор.
Синьор. Она – итальянка. Землячка. Странно, почему это не сразу бросилось в глаза. Лишь после до него дошёл смысл её слов. Она думала, что он захочет взять с неё плату тем же варварским способом, что и её обидчик.
– О чём вы? – сухо уточнил он, силясь унять по новой забурлившую внутри злость.
– О том, о чём думают все мужчины. Абсолютно все.
– В мыслях не было. – Сегодня он стал вдовцом. Сегодня он понял, что такое измена. Сегодня он начал холодную войну с кланом Фальконе – кланом, с которым отец двадцать лет пытался добиться перемирия. Предаваться похоти – последнее, чем бы он хотел сегодня заняться, тем более с особой, от этой самой похоти пострадавшей. – У меня сегодня тоже, знаете, день не задался…
– Сочувствую, – вдруг выдала она.
Алессандро тщетно пытался услышать в её словах хотя бы намёк на сарказм, но она была искренна, и это отчего-то злило ещё сильнее.
– На вашем месте я бы не стал разбрасываться сочувствием, оно вам самой не помешает. Сейчас мы едем в больницу, потом отвезу вас в отель, переночуете, разберемся с вашим паспортом и вы уедете.
Она будто протрезвела от его резких слов. Девушка опустила голову и замолчала. Алессандро
