и замер, было слышно, как из кабины вылез водитель. Он подошёл к сидящему Тарабаркину, легонько пнул в спину и уже миролюбиво предложил:
– Давай, вставай, не дури.
– А поможешь мне? – отодвигаясь от железа, проговорил Санька.
– В чём? – тяжело вздохнул тракторист.
– Да у моего друга одна заноза железная торчит, надо бы выдернуть.
– Это к врачу, я по крупному работаю.
– Нет, ты не понял, заноза, это труба посреди огорода.
– Никак у Илларионовича?
– Вот видишь, знаешь, – встал Санька и принялся отряхиваться.
– Хорошо, знаю, а что дальше?
– Как что? Давай твоим агрегатом выдернем столбик, тебе прибыль, полковнику радость, а молодожёнам подарок.
– Каким молодожёнам? – с интересом спросил тракторист.
– Дык, сегодня вечером у нас свадьба, Зося замуж выходит.
– Это Зоська-хромоножка, что ли?
– Она.
– Дела, а я и не слышал.
– Да никто не слышал, сегодня после обеда только решили.
– Хм, Фёдор.
– Что Фёдор?
– Имя моё, а тебя, малохольный, как зовут?
– Александр, как Македонского.
– Это как вратаря сборной?
– Почти, так что, поможешь?
– Георгию Илларионовичу завсегда, – он поднялся и полез в кабину трактора. – Ты давай мостись на приступке, ко мне не лезь, отмывай потом после тебя машину.
Тарабаркин залез на приступку рядом с дверью, схватился за поручни, прикрикнув «Вперёд!», и трактор, вздрогнув мощным телом, повернулся в сторону речки, мерно двинулся, перебрался через неё и направился на край огорода. Там они быстро сняли звено забора, растянули тяжёлые тросы, зацепили за торчащий столб и под команды Тарабаркина трактор взревел, напряжённо подрывая под собой землю. Столб не двигался, даже такая мощь не могла его выдернуть. Санька уже отчаялся, но тут столб вздрогнул и пошёл, за ним в движение пришёл огород. Громадная площадь, почти две трети посадок стали подниматься, двигаясь за трактором. Тарабаркин закричал, но Фёдор, почувствовав, что столб поддался, прибавил оборотов и не слышал его. Он остановился через метров пятнадцать, а когда повернулся, то обомлел. За трактором высилась громада какого-то железного сооружения, сверху которого торчала злополучная труба. Тракторист вылез, посмотрел на всё это безобразие и тихо выругался. Тарабаркин подбежал к нему и от нервного возбуждения застрочил слова с такой скоростью, что его трудно было понять.
– Помолчи малость, – Фёдор залез в трактор и заглушил его.
В это время к ним подбежали Шансин с Драперовичем и Видленом.
– Вы что тут натворили? – озираясь по сторонам, спросил растерянный художник.
– На айсберг похож, – пожал плечами Тарабаркин.
– Да, только на спине айсберга не пингвины,
