с восстановленным порядком, граждане без определенного места жительства должны пройти социализацию. Граждане до двадцати пяти лет направляются в лагеря трудовой коррекции».
Тут его перебил Алекс, Вовкин брат:
– А если я не хочу ни в какой лагерь? Я может, в деревню поеду жить.
– Не хотите, не надо, вас никто не заставляет. Вон, станьте рядом с министром вашим, – махнул рукой в направлении Саламовича полицай.
Алекс пожал плечами и спокойно перешел ближе к министру.
– Далее, – вернулся к бумажке глашатай, – лица старше двадцати пяти лет отправляются в лагеря санации. Там вы тоже пройдете социализацию, но в соответствии с вашим возрастом. Всем находиться здесь. В течение часа вы будете отправлены по местам дислокации.
Полицай кивнул начальнику – сенту, что, мол, все готово. Сент уже собрался исчезнуть внутри транспортера, но потом на мгновение задержался.
– Вы все должны в конце концов понять, что порядок есть порядок. И если мы вам предлагаем что-то, то сомневаться не стоит. Пусть для вас это будет уроком. Что-то вы их плохо учите, – и кивнул так, безразлично, полицаю.
Полицай передернул затвор автомата и короткой очередью прошелся в сторону Алекса и министра. Только Вовка заорал как сумасшедший:
– Нет! – и кинулся к брату.
А полицаи и этот их, начальник, спокойно уселись в машину и уплыли со двора. Правда, чуть притормозили, и высунувшийся полицай приказал:
– До приезда транспорта чтобы тут все чисто было! А то знаю вас, свиней. За собой не убираете никогда.
Все смотрели, как тихо плакал Вовка. А сосед из шестнадцатой квартиры пошел к дворнику за лопатой.
Через час-два прикатил простой крытый грузовик, и приказали «всем, которые до двадцати пяти – грузиться!». Нас было всего двое. Я и Вовка. Дочки министра давно умотали куда-то в село. Или ещё куда.
В глубине кузова сидел сонный полицай. Ему даже и оружия не дали.
– Скажите, а что такое лагеря санации? – я не понимал, почему все старше нас, должны ехать в другое место.
– Ха! – полицай мерзко осклабился. – Санация – это санация. В камеру и газ. Как тараканов.
Глава шестая
Мы едем уже примерно три часа. Сначала в грузовике был только я и Вовка. Он как сел на скамейку, отвернулся носом к тенту, так и не оборачивался все время. По пути мы пару раз останавливались. К нам подсаживали пацанов, таких же, как мы. И полицаев, уже вооруженных. Вот теперь нас полный кузов. А куда везут, непонятно. Среди тех, кого подсадили позже, я не знал никого. Странно, а девушек они отдельно везут? Наверное, эти лагеря не так, как пионерские, устроены… Хотя, почему бы и нет? Вот, мы на картошку после первого курса ездили… И работали, и жили лагерем вместе, все было в порядке. Почему бы и социализацию так не устроить? Правда, после того, что произошло, после слов полицая о лагерях для старшего поколения, мои размышления могли показаться горячечным бредом. Или беспомощной
