процесс, и молодые матери с младенцами на руках, желающие оградить себя от ненужной конкуренции в борьбе за свободную скамейку перед домом, ну и, конечно же, защитницы прав обездоленных животных, то есть борцы за свободу выгула собственных собак в ближайшем парке или сквере. Словом, большинство защитников сохранения этого забора, судя по всему, составляли женщины, да ещё расплодившаяся за последние годы назойливая, всюду проникающая, кровососущая мошкара – так Тимофей называл автомобилистов.
И с какой стати его сюда занесло? С любителями торчать в дорожных пробках ему не по пути. А спорить с женщинами Тимофей не собирался, потому что так однажды для себя решил и старался неукоснительно следовать этому неписанному правилу. Суть его заключалось в том, что бесполезная трата ума не может быть оправдана даже тем, что составляет приятную основу общения с прекрасной половиной человечества. Каждому – своё! Даже если приходилось сталкиваться с вопиющей наглостью в какой-нибудь государственной конторе, он искал выход на какого-нибудь начальствующего мужика. Это впрочем, отнюдь не исключало приятных и весьма полезных бесед с облечёнными властью, в той или иной степени привлекательными дамами. Но вот что верно, то верно – до споров с ними не опускался никогда.
Тимофей краем уха слушал привычную для подобных заседаний дребедень – выборы президиума, утверждение регламента, вступительное слово… Для надёжности даже чуть прикрыл глаза. И лишь когда начали говорить по существу, словно бы ото сна воспрял, мысленно поиграл мускулами и потянулся, приводя умственный аппарат в соответствующий заданным обстоятельствам порядок.
А между тем, защитники забора, похоже, брали верх. Во всяком случае, среди выступавших эта фракция преобладала.
– Пора положить конец издевательствам над волей большинства. Сколько ещё это может продолжаться? Если кому-то не нужен наш забор, вон, тут кругом полно домов, меняйтесь. Скатертью дорога! Мы никого не держим.
– Граждане! – попыталась остудить пыл защитников забора, снизить градус дискуссии председательша. – Но так нельзя. Выступающие за снос забора такие же равноправные члены-пайщики кооператива, как и мы с вами. Вот тут я вижу немало сторонников этой идеи. Давайте им предоставим слово.
– Нет! Не давать слова! – вскричала зардевшаяся от благородного гнева, уже слегка растрёпанная дама и, подбежав к трибуне, пояснила: – Нам их намеренья ясны. Сначала выбросить на свалку наш забор, затем сменить правление, а кончится тем, что всех нас выселят, чтобы устроить в подвале казино, а на остальных этажах будет публичный дом со всем, что полагается вдобавок.
– Клевета! – размахивая кипой бумаг, со своего места вскочил курчавый гражданин с явными признаками значительности на лице, во всяком случае, так Тимофею поначалу показалось. – В нашей программе ничего такого нет. Кто хочет, может убедиться. Забор мы планируем сломать
