со своей стороны и закурив.
– Да.
– Работаешь?
– Нет. Брожу туда-сюда, а при случае, когда деньги нужны, подрабатываю.
– Перекати-поле, – с легким осуждением в голосе заметил Саня.
– Что-то вроде.
– Каждому свое… Я бы так не смог – мне дом нужен, хозяйство. Жена, дети – семья. Без этого ты, вроде бы, и не человек.
– Каждому свое, – согласился Стас. – Натура у меня такая, не могу без движения. Постоянно куда-то тянет, особенно по весне. Выйдешь на свободу, глянешь на горизонт – и сердце замирает, словно зовет тебя кто-то оттуда, манит вдаль. День-два вытерпишь, ну, максимум, неделю и – прочь из дома. Зимой – на юга, к морю. А летом куда глаза глядят, летом легче…
– Бродяга, – сказал Саня. – У тебя, наверное, в роду цыгане были. Вон и на гитаре играешь.
– Но коней не ворую, – отшутился Стас.
– Так теперь и коней-то нет, как раньше, – Саня швырнул в окно искру окурка, поднял стекло, оставив маленькую щелку для свежего ветра. Сказал:
– Хотя место там, конечно, странное… Видел я однажды такое… – он покрутил головой. – Сам не знаю, может и привиделось… Недавно было, месяца три назад. Не больше. Ехал вот по этой дороге, вез песок с карьера. А уже поздно было, темно, лес кругом. Фары включил… – он смолк, задумался, смотря на гипнотически бегущее серое полотно дороги, словно восстанавливая в памяти картины случившегося. Стас молчал, ожидая продолжения.
– Зона-то, она километров на десять в стороне от дороги начинается, но все равно проезжаешь и невольно по сторонам поглядываешь, ночью-то, – Саня хмыкнул. – Видно здорово нас своими рассказами бабушки напугали в детстве, раз до сих пор боимся… Так вот, еду, пялюсь на дорогу, по сторонам поглядываю, глаза тру, чтобы сон прогнать, и вдруг вижу – впереди на обочине какой-то человек стоит и вроде бы голосует. Фары светят далеко, но толком все равно ничего не видно. Я думаю: надо бы подбросить – и поговорить будет с кем, и человеку доброе дело сделаю. А сердце-то защемило, чую, что-то здесь не так! Что он тут ночью делает, недалеко от Зоны? Жутко!.. Подъезжаю ближе – уже вижу – спиной стоит, высокий – наверное, метра за два, – здоровый. И словно бы в шубу одет – это весной-то! Тепло ведь было… Я метров за десять слегка притормозил, и тут он поворачивается… Мать твою!.. Морда вся в шерсти, глаза в свете фар зеленым отсвечивают, как у волка, черная пасть и зубы – во! С мой мизинец… Я так и обмер, со всей дури по газам дал, проскочил мимо страшилища этого и до самого дома под сто двадцать гнал, остановиться не мог – чудо, что не разбился.
– И что это было? – спросил Стас.
– Откуда я знаю? Потом, поуспокоившись, я стал рассуждать и надумал три варианта: во-первых, почудилось мне все это. Я же почти засыпал, носом клевал. Вот и привиделось… Во-вторых, баловался кто-нибудь. Купили детишки страшную маску резиновую, сам видел – продают такие, прихватили старую шубу, сделали какое-нибудь чучело или сами вырядились… Если так, то я ведь их и сбить мог…
– А третий вариант?
Саня пожал
