ему не должен. Просто жаль, что Иван не позволил этого чуть раньше.
Никита, наконец, справился с эмоциями, поблагодарил Софью за завтрак и пошёл наверх. Женщины проводили его взглядами, переглянулись. На лицах обеих появились улыбки.
***
В комнате Велехов сел на кровать, стараясь не делать лишних движений. Боль опять скапливалась, опять разрасталась. С каждым ударом сердца тихо вспыхивала, словно потухший, но ещё горячий внутри уголёк, грозящий снова запылать, если кто-нибудь по неосторожности на него подует.
Никита вытащил из сумки вторую упаковку таблеток, взял целую пригоршню в рот, но, едва почувствовав знакомый привкус горечи, выплюнул. Сил проглотить это, не было.
С улицы внезапно раздались весёлые голоса парней. Похоже, все вернулись.
– Хатат, куда веники?
– На лавку.
– Не поместятся!
– Утрамбуй!
Велехов вышел в коридор и увидел, что двери девичьих спален открыты. В них никого не было, а снизу доносились звонкие голоса:
– Дайте блин!
– Софья, а где сметана?
Хатат громко позвал с улицы:
– Русалочки мои! Баня готова!
Судя по топоту, вся девичья половина убежала во двор, прихватив блины с собой.
В передней Софья раздавала парням полотенца.
– Никита, иди сюда! – весело сказала она, увидев его на лестнице.
– Софь… – он покачал головой, – я подожду.
– Чего? Снега летом? – усмехнулась та.
Женщина вручила Велехову полотенце, не принимая возражений, и отправила в дверь:
– Вперёд!
Обе бани дымили. Возле одной собралась горка из босоножек, и висели девчоночьи сорочки. Во вторую как раз заваливалась толпа парней. Из открытой двери дышало мокрым теплом, и поднимались струйки пара. Иван уже без одежды собирал в охапку веники, сложенные на лавке.
– Никит? – позвал Рир, вися одной ногой на пороге бани. – Пошли, сердце у тебя нормально бьётся, выдержишь.
– Прям кардиовизор, – покачал головой Велехов. – Откуда знаешь, как у меня сердце бьётся?
– Слышу, – отмахнулся Рир.
Иван подтолкнул племянника к двери:
– Заходи, страдалец, всё хорошо будет.
Сопротивляться явно было бесполезно, так что Никита вдохнул горячий воздух и шагнул внутрь.
Пока он сидел на нижней полке, парни отхлестали по первому венику. Иван окатил себя холодной водой, смывая десяток другой листьев, прилипших к спине.
– Ух, хорошо! – завыл он и кивнул племяннику на верхнюю полку. – Ложись.
– Да нельзя мне, – возразил тот.
– Ложись, говорю! – насмешливо приказал Иван.
Рир подтолкнул парня веником:
– Давай.
– А, чёрт с вами! – сдался наконец Никита.
Первые же шлепки берёзового веника
