у друга с тарелок.
Велехов молчал. Просто наблюдал за всеми, запоминая лица и голоса, блики свечей на стёклах, улыбку Арнавы, Ивана и Софью, обнявших друг друга за столом. Не знал, придётся ли увидеть их снова. Может, Иван больше этого не позволит, а может, просто не хватит времени.
Софья наконец встала, начала убирать посуду со стола. Катерина и Полина пошли ей помогать, а парней хозяйка выгнала на улицу, чтобы не мешали. Оставила только Арнаву и Никиту.
– Мне никогда не было так хорошо, – произнёс тот, глядя на девушку.
Она улыбнулась, ведя пальчиком по столу, будто ища что-то в линиях дерева, потом покачала головой:
– Тебе нельзя остаться.
Велехов кивнул, помолчал:
– А увидеть тебя снова?
Арнава покачала головой:
– Этого как раз нельзя более всего остального.
– Ты не скажешь почему.
Это был не вопрос. Никита был уверен в этом. Девушка тяжело вздохнула.
– Я бы стёрла твою память обо мне, – прошептала она, – но тогда ты не будешь знать, откуда у тебя это.
Она вложила в ладонь парня украшение. Меч, заключённый в круг, на серебряной цепочке. Поверхность медальона играла белым светом, и от него исходило тепло, приятно проникая в руку.
Никита покачал головой:
– Не стоит дарить мне это на память, если не хочешь, чтобы я помнил о тебе.
– Это знак принадлежности, – улыбнулась Арнава. – Я передаю его тебе не на память, а чтобы хранить связь.
Она вдруг потянулась к украшению:
– Но раз ты не хочешь…
Велехов мгновенно сжал ладонь:
– Нет, пусть будет у меня.
Арнава наклонила голову в знак согласия, встала. Она уже было сделала шаг, но вдруг остановилась. Ещё мгновение они смотрели друг на друга, словно каждый запоминал черты лица и взгляд другого. Что-то подсказывало, что это стоит сделать именно сейчас. Потом уже не будет такой возможности.
– Спокойной ночи, – произнёс Никита.
Девушка красиво наклонила голову:
– Спокойной.
С улицы зашёл Иван.
– Во сколько мы завтра? – спросил он. – Как проснёмся, так и поедем?
Велехов кивнул, провожая взглядом Арнаву. Она пошла наверх, в спальню. Софья встала в дверях кухни, сосредоточенно вытирая полотенцем мокрые руки. Никита вымыл кружку, поставил на полку и, поцеловав хозяйку дома в щеку, отправился в комнату. Как только он ушёл, Софья покачала головой:
– Ну, дела. Ты видишь?
Иван кивнул:
– Понравился он ей. И она ему.
Софья стояла в задумчивости.
– Не знаю радоваться ли… – наконец произнесла она. – Надо бы, да не могу.
Иван подошёл к жене, обнял, поцеловал в губы. И какое-то время так и стояли оба, держа друг друга в объятиях.
– Вот и началось, – прошептал Иван. – Но
