по соседству. Ельцин Советским республикам тоже предоставил государст- венную самостоятельность – результат на лицо…
Можно перелопатить всю литературу включая саму Ис- торию времён СССР, но о финской войне, если и найдём что-то, то не более пару строк, словно её и не было: «Летом 1940 г. Карельской АССР были переданы территории, пере- шедшие к Советскому Союзу по советско-финляндскому до- говору…». Вот и вся война, а о ста тысяч, по другим сведени- ям во много больше погибших наших воинов – ни слова. По большому счёту она была необходима, но не такой, же ценой – в сотню тысяч погибших, раненных и обморожен- ных. Эта так называемая «победа», о которой предпочитали помалкивать, по праву учитывая огромные потери, явилась больше поражением, чем победой. К зиме тридцать девято- го года командный состав в Красной армии основательно подчистили репрессиями, а, как известно – всякому ремеслу за день не научишься, потому и брали всё на-авось – да на
«Ура!». Линию укрепления: «Манергейма», по праву можно считать неприступной. Прежде всего, она была необычна, если сравнивать её с общепринятыми понятиями. Там не было сплошной линии траншей и окопов, многорядных за- граждений колючей проволоки, они если и присутствовали то только в отдельных местах, не было многого того, что ра- нее было на подобных цитаделях обороны.
На первом месте там являлся это сам естественный ланд- шафт, как нельзя лучше подходивший для обороны: скалы, покрытые хвойным лесом и под ногами тот же камень – в землю зарыться не получится. Пока выроешь окоп – два- дцать раз снайперы успеют убить. Как дополнение к скалам, на всей протяжённости линии обороны, где местность была
более, менее ровной: в скальный грунт были вмонтированы железобетонные конусы – препятствие, через которое не то, что танк, человек с трудом пробирался. Каждый квадратный метр простреливался без надежды на то – кому-то выжить. На всём протяжении укреплённая линия состояла из дзотов и дотов, каждый из которых со стороны из выгодных секто- ров и точек обстрела охранялся снайперами. Так что о том, чтобы подобраться к доту, проскочить в его мёртвую зону обстрела, можно было навсегда забыть. Финские снайперы, состоящие в основном из охотников, стреляли без промаха не только днём, но и ночью когда светит луна.
Когда-то, ещё в годы шестидесятые лично я был близко знаком с человеком, который прошёл всю эту трёхмесячную финскую войну, в то время он находился на срочной службе в армии, где в самом конце этой войны был ранен, может пото- му и жив остался. Вслед за ней протопал дорогами Великой Отечественной: с первого дня – до последнего, закончив её в Кенигсберге и тоже по ранению. Этим человеком был Писанко Николай Иванович: 1918 года рождения, родом он из села Пла- тоно-Петровка, где и прожил всю свою жизнь – там и похоро- нен. Село это расположено в шести километрах от города Азо- ва, считай, что в пригороде. Николай Иванович
