женщину громко застонать. На секунду она ощутила острую боль в шее, но не придала ей никакого значения, вообразив, что поранилась о засохшую колючку. Крошечная капля крови сползла по шее прямо на землю и мигом впиталась в мох, покрывший плиту. Почти на рассвете утолившие страсть любовники отправились в деревню. Уже дома Амалия вспомнила о саднящей ранке. Женщина вытерла засохшую кровь уголком шали и, рухнув в постель, тотчас забылась сном.
На другой день Амалия прилежно занималась хозяйством, и вернувшийся муж, флегматичный возчик Кловис, нашёл все дела в полном порядке, а свою хорошенькую жену в полном здравии с довольной улыбкой на устах. Однако ночью женщина никак не могла заснуть. Её знобило, во рту пересохло. Амалия выпила целую кружку воды, но вновь не смогла заснуть и, кутаясь в шаль, слонялась по дому. Грузный толстяк Вердье безмятежно похрапывал. Слышно было лишь скрип ставня да стук дождевых капель по черепице. И тем страшнее для женщины показался тихий незнакомый голос.
– Амалия… Амалия…
Женщина вздрогнула всем телом. Она взяла свечу и, поливаясь потом со страху, приоткрыла дверь. Но на крыльце никого не было. А меж тем голос незнакомца настойчиво повторял её имя. Не помня себя, молодая крестьянка бросилась в постель и, зажав уши руками, прижалась к мужу.
Более трёх ночей несчастная женщина слышала навязчивый голос. Бессонница придала её коже бледность, днём Амалия бродила словно во сне, и всё валилось у неё из рук.
– Уж не захворала ли ты, Мали? – озадаченно спрашивал супруг. – Ты битый час стоишь над котелком, а меж тем суп давно готов.
Женщина вздрагивала и торопливо начинала собирать на стол.
– Эй, подружка, – подмигивали соседки. – Неужто ты на сносях? Ты здорово осунулась и похудела.
Амалия через силу улыбалась и пожимала плечами. Но за её спиной женщины шептались, что если красотка и впрямь носит дитя, то вряд ли толстяк Кловис станет счастливым папашей. Не стоит ли винить в произошедшем юного повесу Леона? Вот подарочек для старика Эдуэна, что так гордится своим сынком. Сам Леон только хмыкал, слыша слухи и домыслы. Даже если Амалия и впрямь понесла, должно быть, это действительно его дитя. Муж любовницы наверняка никуда не годен, раз жёнушка шастает по ночному лесу со смазливым парнем. И он не придал никакого значения тому, что женщина стала откровенно избегать встреч. Ему ли, предмету воздыхания деревенских девиц, жаловаться на невнимание? Недолго думая, он устраивался в амбаре с зерном в компании с дочкой мельника.
Амалия под предлогом нездоровья отказалась ехать с мужем на ярмарку и, оставшись одна, мучительно дожидалась ночи. Женщина сновала по комнате, то и дело подходя к окну, словно ожидая заветного знака, и наконец створка окна распахнулась, пламя свечи погасло, и лунный свет хлынул в комнату.
– Амалия… Иди ко мне… Иди сейчас… – послышался глухой голос.
Женщину
