тебя следующей ночью.
– И я… я смогу увидеть тебя? – пробормотала женщина.
– Конечно, любовь моя. Мы непременно встретимся.
Женщина тяжело поднялась на ноги и пошла прочь. Она совершенно перестала ощущать боль и в вечно саднящей ранке на шее, и в порезанной руке. Вернувшись домой, Амалия кое-как замотала запястье тряпкой и спокойно заснула. На вопрос возвратившегося утром мужа женщина, пряча взгляд, соврала, что обожглась, неловко схватив котелок.
Часть вторая
Леон с самого утра собирался в поле, но во двор вбежал сын кузнеца Дюлена, рыжеволосый миловидный Марциал, и звонко крикнул:
– Эй, папаша Эдуэн! Сеньор герцог приказал отправить несколько крепких парней в аббатство Монтьенеф2. Там надобно починить крышу.
– Вот ещё дело, – проворчал старик. – Неужто монахи так ослабели, что не могут справиться сами?
– Видать, монастырская еда и воздержание отнимают силы, – захохотал Марциал. – Ну так что, кто из ваших сыновей поедет со мной?
– Пусть идут Готран и Леон.
– Отец, да мне няньки не нужны, – хмыкнул младший сын. – Обойдусь и без братца.
– Нет, поедете вдвоём. Арно поможет мне в поле, а Готран проследит, чтобы ты не отлынивал от работы, увязавшись за очередной юбкой.
Леон скривился, но спорить с отцом в их доме было не принято. И вскоре повозка с молодыми мужчинами направилась в Пуатье.
Уже к полудню ловкие парни выполнили большую часть работы; спустившись с лесов, они утирали потные лица и, разминая затёкшие спины, направились перекусить.
Леон немного отстал, уж больно красивым ему показался величественный собор, который он никогда ещё не видел так близко. Юноша уважительно окинул взглядом аккуратный ухоженный сад позади церкви. Пожалуй, монахи всё же не зря едят свой хлеб. Убранство почище поместья герцога. Леон закинул голову и отбросил назад густые пряди волос, что вечно спадали на лицо. Однако при всей красоте здесь довольно скучно. И как это братья и послушники не воют с тоски, прохаживаясь по чудесным дорожкам, выложенным плитами, без возможности пофлиртовать с хорошенькими девчонками? Заслышав чьи-то шаги, Леон обернулся и заметил сухонького старичка, что брёл, опираясь на суковатый посох. И как только душа держалась в столь тщедушном теле? Бедняга нёс за плечами увесистый тюк и, кажется, не в силах был даже поднять голову.
Здорового молодого парня вмиг охватила жалость.
– Папаша, глядя на вас, и камень расплачется. С чего это вы взялись тащить тюк вдвое тяжелее вас? Давайте-ка я сам донесу.
Старик поднял маленькие выцветшие глаза, и морщинистое лицо его озарилось улыбкой.
– У тебя доброе сердце, парень. Хотя кое-какие грешки за тобой водятся, – произнёс он.
– Ну и дела! – захохотал Леон, ловко взвалив на спину поклажу. – Я всего раз
Аббатство Монтьенеф располагается на одноименной площади в северной части исторического центра Пуатье, примерно в полутора километрах к северу от кафедрального собора святого Петра.
