Дейл сказал:
– А это у нас дядюшка Фараон. Ноги ему отрезали – это после того, как разодрал их дикий кабан. А кабана-то звать Хрюндель Джесс. Только это не дикий кабан. Этот – очень даже домашний.
– Очень жаль, – обратился я к старику.
Он воззрился на меня, словно на какой-нибудь доселе не виданный диковинный овощ:
– Чего тебе жаль-то?
– Я про ваши ноги.
– А, это, – бросил он. – Да ну их. Не вчера ведь случилось. Я привычный.
– А тело-то ты где нашёл? – спросил Абрахам, и я выложил всем троим свою историю. Закончил так:
– Я-то думал, раз уж я её отыскал и уж всяко видел, папа позволит мне снова на неё поглядеть да послушать, чего доктор скажет, только вот папа не захотел.
– А у них вечно так, – сказал Ричард. – Взрослые думают, им всё знать надо, а нам ничего нельзя, даже одним глазком взглянуть – и то ни-ни. Эй, а пошли-ка поиграем, не хочешь?
– Не-а, – сказал я. – Я лучше тут подожду.
Ричард подмигнул:
– Да погнали играть, чего ты?
Абрахам заулыбался, и я задался вопросом: чем же это таким они собрались заниматься? Надеюсь, не курить виноградные листья или, того хуже, табак, потому как меня что от одного, что от другого всю жизнь с души воротило. Когда бы и что бы я ни пробовал, неизменно прихватывало живот.
Ричард прижался вплотную и заговорщицки произнёс:
– Мы с Абрахамом тута кое-что знаем такое, чего тебе точно захочется знать про это тело. Айда с нами.
Я поразмыслил над предложением, но только на секунду. Мальчишки попрощались с дядюшкой Фараоном, и я побежал с ними в сторону ручья. Меня провели вдоль берега и наверх, за ледохранилище, где росло большое чётковое дерево.
Ричард шептал:
– Мы с Абрахамом – мы в этих местах всё-превсё знаем. Вон тама, наверху в крыше, есть большущая дыра, прямо над приёмным цехом, где лёд выгружают. Над ней лист жести лежит, но можно его отодвинуть, и тогда гляди – не хочу. Если его не слишком далеко сдвигать, снизу ничё не заметят – тама как раз тень от дерева падает. Ни один лучик не пробьётся! А ещё, само собой, и трещины всякие в крыше. Блеснёт немного солнце то там, то сям – никто и ухом не поведёт!
– А что, если они в другой комнате будут? – спросил я.
– Ну будут в другой, и ладно тогда, – сказал Абрахам. – А ну как всё-таки в той?
Мы побежали к чётковому дереву – Ричард во главе, Абрахам – следом за ним, а я – последним. Дерево было высокое и раскидистое, некоторые ветви нависали над ледохранилищем. Мы вскарабкались на эти ветки, а оттуда – на крышу. Ричард пролез по крыше до дыры в кровельной дранке, которую укрывал жестяной лист. Оттащил его рукой. Из хранилища вырвался поток холодного воздуха и приятно обдал нам лица. Тучи над нами потемнели, как бы сгущая тени, чтобы помочь нашей задумке.
Мы оглянулись на толпу. Снизу на нас открывался отличный обзор. Кое-кто махал нам рукой. Я подумал: ох и влетит же мне
