в которые вошли слова и пустили ростки». Шли недолго, садились на лавки, курили «Казбек», «Арарат», «Баку», львиную долю своих мыслей и чувств проглатывали и делали частью почек, сердец и легких друг друга. Пропитывались собой. Софья шутила, сравнивала позвоночник с мачтой, потому что человек – корабль, плывущий, как динамит, во все стороны, хоть с виду он идет в одну сторону, жуя листья капусты или поедая мороженое.
– Легкие – паруса, – говорила она, – и их наполняет ветер, то есть сигаретный дым. Вот так вот. Иначе – ноль, просто якорь и место в голове – на мели.
Они присели на лавочку, Софья осталась стоять, посмотрела на мужчин и сделала колесо.
– Это еще зачем? – спросил Датви.
– Я сделала колесо, тем самым сдвинула человека-машину с места, я покатила Землю, а вообще я за то, чтобы слепить снеговика из Меркурия, Земли и Юпитера.
– Это страшно, – сказал Саид. – Весной он растает. Потому что оттепель – это теракт весны против зимы. Заморозки весной есть ответ.
– Пить больше не будем? – спросил всех Саид.
– Будем! – воскликнула Софья. – Иначе я скажу так: столб – это позвоночник, над которым горит голова. И все головы связаны проводами. Прав потому что Кант.
– Трансцендентальные провода, – вымолвил Мага.
– Жутко везде и здесь, люди в любой момент могут встать на четвереньки и откусить гениталии тем, кто стоит, – сказал Тофик.
– Тогда и крест – это скелет человека, – сказал Датви, игнорируя Тофика, – просто без черепа.
– А где он? – спросила Софья.
– Его отрубили, – усмехнулся Тофик. – Голова мешает полету. Вы видели самолет с головой? Там же шея. Лететь с головой нельзя.
– Ты оправдываешь отрезание головы? – спросил его Мага.
– Рассуждаю – не более.
– Голова у́же плеч, – сказал Датви, – просто на нее нужно надеть колпак. Не надо ничего отрубать.
– Колпак шута или героическая смерть, – подвел итог Тофик.
На это уже никто ничего не сказал, все промолчали и пошли в винный магазин. Взяли небес, туч и молний, плюс солнце. Пошли по проспекту Есенина, прикладываясь к бутылкам и распевая «Кино». «Поэтично, весьма, вино и песни из рока, из глубины его, из России, напичканной композициями БГ, нафаршированной ими, так как Россия пуста, была, но теперь есть песни: лес – «Серебро господа моего», река – «Гарсон номер два».
– Это вино не кончается, – сказал Тофик.
– Оно восполняется, – отреагировал Мага.
– Так и будет потом, – отметила Софья.
Миновали проспект, зашли в парк имени Бродского и стали кормить семечками голубей, продолжая вино. «Голуби – это купцы, богатые люди, денежные. Они превращают еду в деньги в своих желудках и питаются ими, вгоняют в свой организм монеты и купюры, становятся ими и летят – полтинники, сотни и тысячи. И рубли и десятки, раз богатство – полет».
8
Вечер
