style="font-size:15px;"> Выбираться на ту сторону – это значило идти к выходу в соседнее ущелье через весь хребет. Выход туда существовал. Его нашли давно, но не пользовались им потому, что из соседнего ущелья невозможно было напрямую выйти туда, куда джамаат чаще всего и выходил, отправляясь на очередную операцию.
– Я возьму фонарик? – спросил разрешения Абалиев.
– А мне он зачем? Здесь костер есть. Бери. Он все равно твой.
– Если выход завален, что мне делать?
– Попробуй прокопать.
– Пуля сквозь снег пройдет?
– Не знаю. Все зависит от толщины снега. Но лучше не стрелять. Спецназ может услышать.
– Они не найдут расщелину. И не поймут, откуда стреляют. Здесь много трещин, и звук будет выходить наружу везде, со всех сторон. Пусть испугаются, что окружены. Скоро уже ночь, а нам ночью выйти надо.
– На ту сторону выйдем. В соседнее ущелье.
– Вы ходили туда раньше, эмир?
– Нет. Но людей, помню, посылал.
– Я был с теми, кого вы посылали. Выход нормальный. Вернее, за выходом – все нормально, там можно пройти. Но чтобы до самого выхода добраться, нужно альпинистом быть. Мы там друг друга подсаживали, потом на веревке вытаскивали. И так по метру пробирались. Нам двоим не пройти. Один бы я прошел, а двоим там нет хода. Вы болеете, эмир. Надо здесь выходить.
– Что-то я не помню разговора о невозможности там выхода. Говорили, что существует путь, и все. Что-то ты, Джамбек, не договариваешь. А-а?.. Говори откровенно, почему не хочешь на ту сторону? Там кто-то есть?
Абалиев долго молчал. Потом, наконец, неуверенно заговорил:
– Эмир, есть слухи…
– Какие слухи?
– Там строят большую базу. Сильный отряд. Больше шестидесяти человек.
– Почему мне не докладывали?
– Вчера вечером вести принесли. Вы плохо себя чувствовали, и вас не хотели беспокоить. Доложили Вахе, а Ваха не велел вам пока говорить, хотел предварительно сам все выяснить.
– Что за отряд? Почему он может быть нам опасен?
– Потому что там не любят таких, как мы. Мы за себя деремся, а они – за веру. Это салафиты[2], они готовы уничтожать всех, кто не с ними. Из-за этого и упустили победу в Сирии, начали драться между собой.
– Откуда они такие взялись? Кто у них эмир?
– Я не знаю имени эмира. Говорят, какой-то саудовец, чуть ли не шейх. А сам отряд пришел сюда из Сирии. Это из тех, которых «Аль-Каида» выводит сейчас из Сирии в Россию, в Киргизию, в Казахстан, в Афганистан. Сейчас много новых отрядов прибывает, а ждут еще больше. И потому, я думаю, нам лучше ночью выйти на свою сторону. После того письма в «Аль-Каиду»… Они могут знать о нем. Вы же не самый последний человек на Кавказе…
Джамбек осторожно льстил, словно пытался такими словами уговорить Далгата Аристотелевича. Но в этих словах присутствовала и доля
Салафиты – ваххабиты.
