раз спросила себя Кэрол, Чарли никак не может смириться с тем, что произошло? В конце концов, так сложились обстоятельства, над которыми никто из них не властен. И вовсе не ее вина, что с Саймоном она чувствует себя счастливее, чем когда бы то ни было. Они провели вдвоем поистине волшебное, беззаботное лето, и жизнь, когда не надо ждать, не надо страдать от одиночества и считать дни до новой встречи, неожиданно пришлась ей по вкусу, хотя прежде она принимала частые отлучки Чарли как должное.
В августе они отправились на виллу на юг Франции, и Кэрол познакомилась со всеми друзьями Саймона, которые ей, неожиданно для нее самой, понравились. Да и сам Саймон делал все, что было в его силах, чтобы угодить ей. Он называл ее своим идеалом, своим сокровищем, своей единственной настоящей любовью, и Кэрол ни минуты не сомневалась, что он с ней вполне искренен. Кроме того, она заметила в его характере новые черточки, которые прежде не бросились ей в глаза. Саймон неожиданно оказался очень нежным, открытым и каким-то незащищенным, чего никак нельзя было предположить, наблюдая за ним, к примеру, на процессе, когда Саймон в пух и прах разносил адвокатов противной стороны.
Иными словами, за прошедшие три месяца ее чувство к Саймону стало еще сильнее, еще глубже и осознанней, однако Кэрол не стала делиться этим с Чарли. Она не хотела причинять лишнюю боль ни ему, ни себе, ибо только теперь ей стало окончательно ясно, какими пустыми, лишенными какого бы то ни было содержания были их отношения с Чарли. И он, и она вели себя как настоящие эгоисты, как люди, с головой ушедшие в себя; их брак был простой формальностью, ибо на самом деле они двигались по жизни параллельными курсами – лишь изредка касаясь друг друга, но никогда не пересекаясь.
И, самое главное, за десять лет ни один из них так этого и не понял. Сама Кэрол прозрела только сейчас, а что касалось Чарли, то он по-прежнему ничего не понимал. Несмотря на это, ей было жаль его до слез. Больше всего на свете Кэрол хотелось, чтобы он тоже был счастлив, чтобы он нашел себе кого-то, кто мог бы утешить его и подарить хотя бы надежду на лучшее будущее, однако, насколько ей было известно, Чарли даже не пытался ничего предпринять.
– Ты собираешься за него замуж? – спросил Чарли, и его лицо болезненно перекосилось. Каждый раз, когда ему приходилось задавать Кэрол подобные вопросы, он чувствовал себя так, словно сквозь него пропускают электрический ток. Больше того, Чарли ненавидел себя за это, но сдерживаться было выше его сил.
– Я еще не знаю, Чарли. Мы с ним пока не говорили об этом. – Это была ложь. Саймон чуть не ежедневно заводил с ней разговоры на эту тему, упрашивая Кэрол стать его женой, однако Чарли это никак не касалось. – Для нас с Саймоном это не так важно, во всяком случае – пока. И потом, мне сначала надо получить развод. – Кэрол все-таки заставила Чарли нанять адвоката, однако он звонил ему всего раз или два. – Нам надо разделаться с формальностями и поделить вещи.
Когда она это сказала, Чарли почувствовал, что у него темнеет в глазах и кружится
