себя слоном в посудной лавке. Вот только лавка принадлежала мне самому.
А нынешним вечером меня переполняли самые недобрые предчувствия, куда все это может меня завести.
Глава вторая
Заслонив меня от любопытствующих взглядов своих коллег, Ренна прицепил временное полицейское удостоверение к нагрудному карману моей рубашки, а потом прикрыл клапаном кармана фотографию. Впрочем, своей огромной тушей лейтенант мог бы заслонить целый взвод. Даже моя рослая фигура и широкие плечи терялись в тени его шести футов четырех дюймов и широченной мускулистой груди, которой мог бы позавидовать любой линейный защитник из Национальной футбольной лиги. Когда он вскидывал пистолет и отдавал команду «Ни с места!», только умалишенный мог бы не подчиниться приказу.
– Вот так, – сказал Ренна, с довольным видом разглядывая свою работу. – Теперь это не привлечет повышенного внимания.
– Спасибо, успокоил.
Он еще раз оглядел мои джинсы и рубашку из тонкой фланели и покосился на бейсболку с двумя вышитыми буквами.
– Что это еще за ХТ? – спросил он.
– «Ханшинские тигры».
– И что сие означает?
– Всего лишь название бейсбольной команды из Осаки.
– Я прошу его надеть незаметную бейсболку, а он напяливает какую-то экзотику! Почему у тебя всегда все не как у людей?
– Этим и объясняется мое обаяние.
– Интересно, есть на свете хоть один человек, который его ощущает? – усмехнулся Ренна и указал на удостоверение. – Написано, что ты работаешь под прикрытием. То есть ты здесь, но тебя как бы тут нет. И тебе лучше держать рот на замке.
В обычно спокойных серых глазах Ренны мелькала озабоченность. И это не сулило ничего хорошего.
– Усвоил.
Сделав шаг назад, лейтенант внимательно изучил мой внешний вид.
– Серьезная проблема? – спросил я.
– Не одно из тех дел, к которым ты привык. Не пропажа ценностей и не ограбление.
В его тоне я уловил сомнение. Он гадал, смогу ли я преодолеть ту пропасть, что разделяла вещи, сотворенные людьми, с вещами, которые люди уничтожали. Хотя в последнее время подобным вопросом приходилось задаваться и мне.
С Ренной я познакомился много лет назад, когда они с женой зашли в магазин «Бристольский антиквариат» на Аутер-Ричмонд в конце бульвара Гиери. Их привлек выставленный в витрине английский туалетный столик из орехового дерева. Как только Мириам Ренна указала мне на него, я почувствовал, как напрягся супруг, который бросил на меня украдкой многозначительный взгляд. Яркий блеск в глазах миссис Ренна свидетельствовал о том, что она очарована столиком. Вероятно, в мечтах уже видела его у себя дома. Может, не спала ночей, опасаясь, что его купит кто-то другой. Умоляла и упрашивала мужа, пока тот не сдался, не в силах устоять под
