комод, многоквартирный дом на Ист-Пасифик-Хайтс. Так что в прежние времена вид трупа не являлся для меня чем-то из ряда вон выходящим. Но это по своей жестокости превосходило все, что могла изобрести самая изощренная бандитская фантазия. Скользкие с виду, пурпурно-красные лужи крови натекли между телами, и зловещие ручейки застыли в стыках между кирпичами тротуара.
Чтобы успокоить нервы, я несколько раз глубоко вдохнул. А потом мне бросилась в глаза посмертная маска матери. Лицо, искаженное мукой и отчаянием. В последние мгновения жизни она ясно осознавала весь ужас происходившего.
При виде этого лица остаток сил, казалось, покинул меня. Стало трудно дышать. Наверное, я все-таки не был готов к чему-либо подобному. Сжав кулаки, я мог лишь скрежетать зубами от переполнявшего меня гнева.
Совсем недавно эта семья безмятежно прогуливалась по «Маленькой Японии», а теперь погрузилась во мрак и холод смерти на далекой чужбине.
«Пусть вор исчез без следа,
но ему не лишить нас
безмятежного покоя
холмов Оказаки».
Прошли годы с тех пор, как еще до нашей женитьбы эти поэтические строки прошептала мне на ухо Миеко, пытаясь облегчить скорбь по только что ушедшей матери, и тогда я слышал их уже во второй раз. Они опять вспомнились мне, когда погибла сама Миеко, оставив нас с Дженни сражаться с этим миром без нее. Вот и сейчас слова пришли на ум снова, и я знал почему. В них, в столь бесхитростных на первый взгляд стихах запечатлелась некая вечная истина, утешающее зерно мудрости, накопленной поколениями людей.
– Эй, ты меня слушаешь?
– Да.
Ренна играл желваками, словно перекатывая во рту воображаемые камушки и оценивая правдивость моего ответа. У него была густая копна темных волос над бесстрастными глазами копа и испещренным морщинами лицом. Черты его я бы назвал излишне резкими, но каждая будто сглаживалась по краям. При взгляде на него приходило на ум сравнение с бейсбольной перчаткой, кожа которой с годами удобно обмялась по руке игрока.
Ренна ступил на место преступления.
– Какие новости, Тодд? – спросил он.
Внутри обнесенной лентой территории эксперт-криминалист соскребал образцы крови. Волосы он стриг коротко, и они не прикрывали крупных розоватых ушей.
– Есть хорошие, но больше плохих. Дело было поздним вечером, когда народа в торговой зоне совсем мало, и потому место не слишком затоптано. Это хорошая новость. А плохо то, что Хендерсон ворчал громче обычного. Заявил, что ничего конкретного получить сразу не удастся, хотя обработает все материалы в срочном порядке. Он собрал какие-то мелкие осколки, волокна, снял отпечатки следов и уже умчался обратно в лабораторию, но оптимизма не излучал. Говорит, волокна старые и едва ли их оставил здесь убийца.
– Что за следы? – поинтересовался Ренна.
Тодд бросил взгляд в мою сторону, а потом вопросительно посмотрел на Ренну, который представил нас друг другу:
– Тодд
