продолжил идти, глядя прямо перед собой и не ускоряя шага, но краем глаза уже различал смутный силуэт, следовавший по противоположной стороне улицы футах в десяти позади. Вел он себя непринужденно, словно просто прогуливался, но непринужденность была напускной. Он не ощущал ни радости летнего дня, ни бриза с соленым привкусом, не наслаждался переменчивой погодой Сан-Франциско и, хотите верьте, хотите – нет, именно поэтому выделялся в толпе.
Все так же неторопливо я шел к своему магазину, поглядывая на фигуру в бежевой спортивной ветровке. Дойдя до Ломбард-стрит, я свернул влево, и он некоторое время шагал прямо у меня за спиной, а потом вновь перебрался на противоположную сторону улицы, продолжая слежку поверх крыш двигавшихся в четыре ряда машин.
– Что-то вы быстро вернулись, – заметил Эберс, когда я вошел в магазин.
– Да. Решил отказаться от прогулки.
– Зря. Денек сегодня выдался славный.
Вот, пожалуйста. Даже Эберс, это искусственно пересаженное в здешнюю почву растение из Южной Африки, чувствовал это. Он разговаривал приветливо, но я догадывался, что внутри он кипит из-за моего решения взяться за поручение Хары и отказа обсудить его с ним. Меня же устраивало наше безмолвное соглашение: он ждет и не ропщет вслух, а я посвящу его в детали позднее.
– Займитесь покупателями, пожалуйста, – попросил я. – Мне нужно сделать важный звонок.
– Хорошо. Но потом я бы хотел обсудить с вами те странные вещи, что происходят в вашем кабинете.
– Что ж, попробуем, если время позволит.
Металлические нотки в моем голосе должны были намекнуть Эберсу, что лучше пока ко мне с этим не лезть.
Зайдя к себе в кабинет, я запер дверь, достал специально купленный дешевый сотовый телефон, что делал всегда для звонков по делам фирмы «Броуди секьюрити», и через заднюю дверь вышел в проулок, потому что специалисты из охранной компании еще не завершили проверку магазина на подслушивающие устройства. Убедившись, что рядом никого нет, я набрал номер Ренны.
– Отдел расследования убийств.
– Лейтенанта Ренну, будьте любезны.
– А кто спрашивает?
– Броуди.
– А! Тот самый «японец». Подождите минутку.
Говоривший со мной детектив прикрыл трубку ладонью, однако я расслышал вопрос:
– Кто-нибудь знает, где наш Громила?
– Ищи дальше по коридору.
Сыщик снова обратился ко мне, не стесняясь называть начальника прозвищем:
– У Громилы столько дел, что ему впору раздвоиться. Вам придется подождать немного.
Он перевел телефон в режим ожидания, и включилась мелодия «Когда к нам снизойдут святые». Это была придумка полицейского отдела по связям с общественностью. Им хотелось утонченной классики, если можно считать утонченной партию группы медных инструментов, подобную ударам кувалды, которая повторялась в этом монументальном музыкальном произведении.
