сосной и пытался разобраться во всем, что со мной произошло. Воспоминания жизни Кайлота по−прежнему были обрывочными, наполненными болью и ненавистью. Его жизнь представала в мрачных тонах. Мне нужно стать таким, какой он? Смогу ли я жить чужой жизнью? Смогу ли петь чужую песню?
−Отец, мама зовет обедать, − окликнул меня младший сын, выскочив на крыльцо.
−Иду, − отозвался я.
Я не заставил себя долго ждать. Манящие запахи еще издали пробудили мой аппетит.
Проходя мимо дверей комнаты дочери, остановился. Затем помедлив, постучал и, не дождавшись разрешения, открыл дверь. Девочка сидела у окна, выходящего в сад, наблюдая за мной все это время. А когда дверь открылась, отпрянула от него. В выражении ее лица я успел заметить испуг, который быстро сменился ненавистью. Она сжала кулаки, глядя на меня исподлобья. Это Кайлот превратил ее в озлобленное существо.
Правая половина лица девочки была изуродована бугристым темно−красным шрамом, оставшимся от солнечного ожога. Правый глаз из−за него оказался практически закрыт, а уголок губ опущен, создавая тем самым пугающее выражение. Шрам Айкар поспешила закрыть длинными белыми волосами., обычно она прятала его под масками, изображающими зверей, но они сейчас лежали на столе. Синее платьице едва прикрывало ее колени, подчеркивая худенькую фигурку. Внешний вид дочери был болезненным. В свои десять лет она выглядела максимум на восемь. Девочка чахла в этом доме, а Кайлот ни разу не удосужился поинтересоваться ее здоровьем.
У меня в груди сжалось сердце.
−Выходи, отныне ты всегда будешь сидеть за общим столом.
Сказав так, я закрыл дверь. А что собственно я еще мог сделать? Для Айкар я чудовище. Станет ли она слушать мои слова? Я на ее месте наверно бы не стал. Очередной приказ вышедшего из ума отца…
Ни на что, не рассчитывая, я вошел в столовую. Все уже сидели, ожидая моего появления. Не понравилось мне это… Как вообще можно ждать кого−то, когда перед носом такая вкуснотища? Если я не превращусь в настоящего Кайлота, я определенно поменяю принятые здесь порядки. Начать прямо сейчас? Неудобно как−то…
Я прошел к своему месту и, не обращая внимания на присутствующих, принялся за еду. Вскоре и остальные последовали моему примеру. Братья вполголоса о чем−то переговаривались, иногда громко стуча ложками о тарелки. И вдруг стало пронзительно тихо…
Я поднял голову.
Девочка стояла при входе холодным взглядом осматривая присутствующих. Она была в маске волка. Кажется, жена стала бледнее, чем прежде.
−Дахир, принеси Айкар стул, − велел я. − С этого момента она всегда будет есть с нами.
Сын тут же поспешил выполнить поручение. А жена, сбросив оцепенение, стала накладывать для нее в тарелку жареное мясо.
Айкар села за стол, смущаясь от неожиданного к себе внимания, потом сняла маску и, взяв ложку, стараясь не смотреть на нас, начала есть.
Я заметил, что братья обрадовались появлению
