бы знать.
– Давай кофе, – сказала я.
Он снова фыркнул мне в ухо.
Отпустил меня, шагнул назад, подошел к столу, заглянул в джезву. Пенка уже поднялась. Добавил гвоздики.
Еще немного.
Достал чашки.
– Возьмем и пойдем в спальню, Джу. В столовой пить кофе скучно, в гостиной со столика мне лень убирать. Пошли сразу на кровать? Там тоже есть, где посидеть. Захватишь чашки?
Его гостиная, его столовая, его спальня… словно он всю жизнь так жил.
Не знаю, в чем дело, но что-то в этом неправильно. Что-то не клеилось. Словно мы старательно обходим что-то важное, стараемся не замечать. Но оно совсем рядом.
Я видела, он тоже чувствовал это.
И он был прав, стоило прийти на час, чтобы только на быстрые ласки осталось время, без лишних мыслей, без кофе, без испытывающих взглядов в глаза.
Я шла за ним, с чашками в руках, глядя в его напряженную спину.
Глядя, как он пододвигает столик. Как разливает кофе. Садится рядом.
Нужно ведь о чем-то поговорить?
О чем?
Сказать правду?
Я скучала без тебя, Тану. Я ненавидела себя. Я молила всех богов, чтобы там, на своей войне, ты остался жив.
И что потом?
Я не хочу ворошить прошлое.
А он берет чашку и долго сидит, глядя перед собой, закусив губу.
Я беру тоже.
Удивительно вкусный кофе. Как я люблю…
Я…
Я все еще люблю тебя, Тану. Уж самой себе нужно найти силы признаться.
Не стоило приходить… Иначе расплачусь. Даже не знаю, что со мной.
– Аланта от тебя без ума, – сказала я, пытаясь прогнать наваждение. – Очень надеется стать однажды тианте Гратто.
Итан сморщился, словно ожидал совсем другого.
– Я не собираюсь жениться, – сказал он.
Это прозвучало так, словно не на Аланте, не сейчас, а совсем.
– Я думала, ты давно женат, – сказала я. – Столько лет прошло. Ты же всегда хотел большую семью, кучу детей, чтобы висли на тебе и требовали сказок… семейные обеды…
Он дернул плечом.
– Не вышло… – бросил на меня взгляд, облизал губы. – Как-то все не до того было.
– Строил карьеру?
– Вроде того.
Он помолчал немного, поставил чашку, залез с ногами на кровать.
– А ты сама, Джу? Ты снова свободна.
Мне было страшно от таких вопросов. Мне все казалось – то, что стоит за ними, может снова причинить боль нам обоим. Или он о другом?
– Фаурицо просит моей руки. Я думаю согласиться.
Итан нахмурился.
– Фаурицо Вендос? Этот толстый старик с отдышкой и больными ногами? Что ты будешь с ним делать?
– Он не так уж и стар. К тому же, у него ткацкая фабрика и красильный цех, апельсиновая роща за городом. У него большой дом…
– Ради денег?
– Ради денег, –
