только безликий поток из смешанных фрагментов ее жизни и чужих мыслей и эмоций. «Соберись!» Женя мотнула головой, вбила в навигаторе адрес брата и выглянула из перехода.
– Эй! – окликнула она одного из таксистов, показавшегося девушке наиболее безопасным. – За сколько довезете вот сюда? – И ткнула пальцем в экран телефона.
Теперь Женя часто проезжала этот дом. Добротную кирпичную высотку, смотрящую сразу на четыре важных стороны – на Патриаршие пруды, на Садовое кольцо, на Кремль и на Новый Арбат. Конечно, не все из этого было так близко, как Женя тогда себе представляла. Районы Москвы словно миражи в пустыне – смотришь: словно рукой подать, но стоит начать путь, как они отдаляются. И путь, казавшийся легкой прогулкой на пару минут, оказывается настоящим испытанием в полчаса, а то и час. С непонятными переходами, противоречивыми знаками и названиями улиц, будто нарочно спрятанными за балконами и коробами кондиционерных вентиляторов.
Теперь, когда Женя пообвыклась, изучила все маршруты, разобралась с навигацией и парковками, запомнила все секретные дворы вокруг бизнес-центров, где можно было на короткое время бросить машину, ей стало гораздо легче.
Но тогда, сидя в серебристом корейском седане с небрежно наклеенными шашечками, она удивлялась, как вообще поездка из центра в центр может занять столько времени.
Она узнавала достопримечательности, виденные в фильмах, и улицы, известные по рассказам брата, по его же фотографиям определила нужный дом и даже смогла пройти в охраняемый двор, назвав свою фамилию. В подъезде показала охраннику паспорт и спросила, в какой квартире живут люди с такой же фамилией.
– Жили такие раньше, – ответил охранник, возвращая Жене паспорт. – Но уже давно не появлялись. Может, съехали.
– Съехали? – моргнула Женя, сжимая ручку чемодана. – И куда?
– Вот этого не знаю, – пожал плечами охранник. – Не моя смена была. Напарник вроде говорил, отец мальчика увез куда-то.
– Увез… – Женя подумала о племяннике. Она никогда его не видела вживую, только на фото. Пролистала в телефоне фотографии, которые когда-то присылал брат. – Этот мальчик, да?
С экрана телефона глядел сероволосый ребенок.
– Он, да. Только тут он у вас помельче. Вообще, он чудной был. Серенький такой, как мышь. Вроде болезнь какая-то.
– Нехватка меланина, – на автомате ответила Женя.
– Но вот у них вся семья странная была… – кивнул охранник. – Мальчонку жалко, конечно, не думаю, что ему там хорошо жилось. Женщина так почти из дома не выходила, у нее вроде как не в порядке было с этим… – Охранник покрутил ладонью у виска. – А Андрей Владимирович возвращался поздно всегда, явно не до сына было. А когда жена умерла…
– Жена умерла? – вздрогнула Женя.
Перед ее глазами всплыла картина: бледная «морфинистка» в мамином любимом фартуке сидит на их маленькой кухне в Воронеже и слабыми движениями режет морковь на неровные
