путем (известным ему) к дороге. Он мурлыкал себе под нос песенку и с наслаждением вдыхал чистый воздух. Чтобы не проходить мимо Клуба Речников, парень свернул с тропинки и пошел прямо через заросли деревьев. Неожиданно в кармане его куртки завибрировал сотовый телефон. Глеб достал трубку и посмотрел на номер. Ему звонил редактор Коровин.
– У аппарата! – деловито произнес в трубку журналист.
– Что значит «у аппарата»?! – раздался в ответ злобный вопль Коровина. – Глеб, я не могу дозвониться до тебя несколько дней! Где обещанный репортаж с Вотчины? Где фотографии? В чем дело?! Где тебя черти носят?!
«Знал бы он, как не далек от истины, упоминая о чертях!» – усмехнулся про себя парень, а вслух сказал:
– Успокойтесь, Яков Михайлович! Я держу ситуацию под контролем. Репортаж практически готов, но из-за отсутствия жилья, я никак не могу его доделать окончательно.
– Что ты хочешь сказать? Ты не устроился в гостиницу?
– Увы, мест нет. А цены в частном секторе зашкаливают. Поэтому в данный момент я занят поиском квартиры или хотя бы комнаты.
– Ну-ну, ты не расстраивайся там! Вернешься, я распоряжусь тебе премию выдать в размере месячного жалования… Но репортажи и фотографии мне нужны срочно, понимаешь?!
– Не расстраиваюсь и понимаю. Постараюсь сегодня до конца рабочего дня скинуть вам первый отчет.
– Так держать! – обрадовано заявил главред. – Буду ждать! Счастливо, и постарайся быстрее определиться с жильем.
В трубке раздались короткие гудки. Глеб усмехнулся, отключил телефон и положил его в карман куртки.
– Лучше бы он мне сейчас премию выдал, – вслух произнес парень, – я бы хоть квартиру приличную снял.
И тут за его спиной послышался громкий колокольный звон. Журналист вздрогнул и оглянулся. К своему ужасу он увидел, что стоит буквально в нескольких шагах от ограды, идущей вдоль сгоревшей церкви.
– Не может быть, – пробормотал Глеб, – я же шел совершенно в другую сторону! Неужели я так заговорился, что не заметил, как сделал крюк…
Колокола продолжали звонить, и теперь, находясь рядом с бывшим клубом, журналист мог поклясться, что звук идет именно из развалин, а не откуда-нибудь еще. Он хотел немедленно уйти, но его ноги словно приросли к земле. Парень не мог сделать ни шагу. Он стоял и тупо смотрел на церковь. Внезапно звон прекратился, и до ушей Глеба донеслись нежные переливы какой-то грустной мелодии. А потом чистый женский голос запел песню на неизвестном языке.
– Господи! – тихо взмолился журналист. – Прошу тебя, прекрати все это!
Он с силой зажал уши и зажмурился. Неожиданно его ноги словно освободились от тяжелых оков. Парень попробовал сделать шаг, и это ему с легкостью удалось. Не открывая глаз и не разжимая ушей, он прошел еще два шага, затем открыл глаза и бросился прочь от этого жуткого места.
Выбежав на дорогу, Глеб перевел дыхание и пошел уже более спокойно.
– Никогда больше не вернусь сюда, – срывающимся голосом говорил он сам себе. – Осточертело!
