Автоответчик. Ничего не поделаешь…
Символы явно требовалось чем-то дополнить. Тогда из этих горизонтальных и вертикальных черточек, из этих косых штрихов вполне могли бы сложиться слова, а из них – другой текст. Текст, части которого недостает… Части… Я напрягся. Подобрал предупреждение и прочитал вслух:
– «Затем Достойный убьет вторую Половину из двух половин своими нечестивыми руками…»
Две половины! Вот оно что: у нас только половина послания! Потому и калька? Эту полоску кальки надо наложить на вторую его часть? Но ведь Ван де Вельд препарировал тело. Открытое сердце, взрезанный мочевой пузырь, распиленный череп, искромсанный мозг… Отличная работа, вот только Смерть больше ничего не сообщила. Где же, черт возьми, искать недостающую половину? Как добраться до «бездны» с ее «черными водами»?
Послание… Все должно таиться в послании, скрываться за буквами. Я перечитал его еще раз, еще десять, еще сто раз, впиваясь в каждое слово, в каждую запятую, отмечая каждую заглавную букву. С большой буквы начинается «Блудница», жертва. С большой буквы начинается «Половина»…
А что, если эта «вторая Половина» обозначает мужа потерпевшей? В таком случае он тоже в опасности. Может быть, убийца напал не на одного человека, а на семейную пару…
Это меняло условия задачи.
Я вскочил, не в силах усидеть на месте. Но что делать, куда идти? У меня же нет ничего, кроме обрывков сведений…
Пицца, доставленная «Быстрым Кроликом», исчезла в моем желудке до последней крошки, но я даже не понял, с чем она была. Шуршание радио. Настроить на другую волну. Не важно на какую. Только не тишина. Лишь бы не молчание…
Не то они могут вернуться. Голоса.
Все, несомненно, здесь, у меня перед глазами. Я опустил веки. Тень, взбирающаяся на самый верх лесов… Глубокая ночь… Апрель… Вокруг изображения святых… Витражи, распятие, отзвуки молитв… Почему в церкви? Зачем так высоко, там, где никто не увидит?
Наслаждение.
Затем, чтобы наслаждаться, стоя в толпе.
Я представил себе, как он каждое воскресенье поднимает глаза к посланию – в ту самую минуту, когда рядом проповедуют Слово Божие… Испытывал ли он при этом возбуждение, упивался ли своим могуществом? Заранее объявить об убийстве, вырезать свое сообщение на камне под сводами храма, у всех на виду – какое удовольствие для извращенца…
Я снова впился глазами в текст.
«Достойный»… О ком говорит убийца? О себе самом? Почему он так упорно оставляет шифрованные сообщения? Какая роль отведена в его игре этой женщине с разрушенным телом? Что означают слова «во время потопа ты вернешься сюда, ибо все заключено в свете»? Куда надо вернуться? В церковь?
Когда мой запас мыслей совершенно истощился, я принял душ, потом оделся полегче, в шорты с майкой. Окна были распахнуты настежь, но вместо воздуха впускали в комнату лишь тучи комаров. Растения в ящиках на балконе умирали от жажды. Я полил их прохладной водой.
