Мне уже стоит искать адвоката, господин дознаватель?
1860 год
– Эй, ты, Джозеф, а ну вытащи эту дрянь из хижины.
Мужчина, который ещё несколько минут назад пел песню, стоит передо мной с грустными глазами и говорит:
– Прости, Нелли, – тянет за руку и выводит во двор.
– Привяжи её спиной к столбу, – Харрис, зажав в зубах самокрутку, подает веревку. От табачного дыма, неотъемлемой части нашего надзирателя, его засаленные волосы с вкраплениями седины отливали неприятным жёлтым цветом.
Джозеф послушно взял грубую веревку и потащил меня к столбу. Я начала вырываться, но он тихо произнёс:
– Нелли, не надо. Хуже будет. Терпи, – и крепче схватил за обе руки сзади, подталкивая меня вперёд к месту пытки.
Парнишка был невероятно силён, несмотря на кажущуюся худобу.
Ужас высекал искры перед глазами, ведь я не имела ни малейшего представления о планах возмездия Харриса. От страха тошнило, а по лицу струились дорожки липкого пота.
Харрис держал над костром во дворе за рукоятку металлическую палку с наконечником, и при этом смотрел на меня в упор, чуть склонив голову.
– Всё думаю, куда тебе метку поставить. На руку или по старинке на лоб?
Мои ноги и руки были привязаны к столбу за спиной. Никто из рабов и не подумал бы противиться ублюдку, а уж хозяевам и вовсе плевать, лишь бы до смерти не забили их собственность. Надсмотрщик, словно растягивая удовольствие, медленно направился в мою сторону, смакую свою самокрутку, попеременно выпуская дымок из ноздрей. Мерзкий бородач усмехался, умудряясь не выронить тлеющую табачную соску изо рта.
Тело всё напряглось и горело, сильнее вжимаясь в столб, словно тот мог меня поглотить и спрятать внутри.
В этот самый момент со спины я услышала приближающийся топот копыт и наполовину понятную мне брань:
– Merde,11 – слово, которое моментально заставило Харриса растерять свою развязность и наконец потушить курево остроносым ботинком. – Будь ты проклят, тряпочный кекс12.
Ну и странные у них ругательства. Неужели мистер Хьюз решил вступиться за меня? Но тут надзиратель повернул голову в сторону хозяйских построек поблизости он невольничьих хижин. И только сейчас я заметила слабый дым из окон одной из них. Харрис тотчас взобрался на лошадь.
– Сколько раз я предупреждал твою дымящую задницу! Конюшня горит. Живо тушить.
Два десятка рабов побежали к источнику пожара, так и оставив меня привязанной к столбу. Но лучше уж так, чем быть припечатанной раскалённым металлом.
В этот момент двери постройки распахнулись и оттуда выбежал рыжий конь с черной гривой и горящим хвостом, а за ним и мальчишка-раб. Скакун помчался в сторону реки. Но тут же раздались тревожные крики: «Аллигатор!».
Светлокожий пацанёнок, отчего-то одетый в больно простую рубашку и штанишки,
Merde – ругательство на французском языке, обозначающее фекалии. Натчез ранее был под властью французов, поэтому этот язык был распространен среди населения несмотря на то, что в 19 веке земли принадлежали американцам.
Ragamuffin – это не тряпочный кекс, как это буквально поняла Нелли. Старое английское слово обозначает оборванца и является ругательством.
