поклонился и замер в почтительной позе.
– Мастер Краниус, – сказал я, – что-то не припоминаю.
Он ответил учтиво:
– Ваше Величество, меня вы еще не видели, но глава нашей гильдии Гербертус…
– Ах да, – сказал я, – паровоз! Ну да, как же, это очень важно. Что с ним?
– Закончили, – доложил он с восторгом и посмотрел так, словно я сейчас сделаю его герцогом и подарю замок. – Первый, собранный полностью в нашей мастерской, уже поставили на рельсы! Пробуем.
– И как?
– Носится, – отрапортовал он с еще большим восторгом, – а как таскает, как таскает телеги! Сколько камней ни нагрузи – тащит!.. Телеги разваливаются, ему хоть бы что. Приступаем к построительству еще двух. И покрупнее.
Я вздохнул с облегчением:
– Прекрасно. Это ничего, что все лучшие мастера королевства над ним работали. Потом смогут справляться и подмастерья. И удешевим… Это что, чертежи?
– И рисунки, – уточнил он. – Ваше Величество, вы очень точно сказали, что лучшие мастера…
Я развернул лист, и дыхание оборвалось в груди, словно я свинья, которой всадили длинный нож под сердце. Это не эскиз и не набросок, а настоящее произведение искусства: первый собранный руками умельцев Сен-Мари паровоз, пока еще слабосильный щенок, таким и останется, но проложит дорогу другим.
Но смотрел я с быстро нарастающей яростью. Ну что за дурь, я же нарисовал ясно и четко, каким должен быть паровоз! Почему эти тупые идиоты сочли, что такое просто не будет работать, если паровой котел, который и составляет основную массу паровоза, не украсить массивными барельефами в металле? Это же сколько труда и сил зря потратили! Теперь это вот чудовище со злобно оскаленной мордой будет мчаться по рельсам, пугая народ?
– Сэр Жерар, – крикнул я. – Сюда немедленно! Можете на время оставить манеры, все равно сейчас буду орать и брызгать слюной.
Сэр Жерар появился рядом, словно тоже умеет передвигаться, как Бабетта, всмотрелся в яркую картину.
– Ого, – сказал он, – для военных целей как раз уместно.
Я сказал злобно:
– Согласен, нет на свете изобретения, что не присобачивалось сперва для войны. Но это сие планировалось для перевозки пассажиров, пусть даже сперва армейских пассажиров! Потому, сэр Жерар, разработайте, потом принесете мне на подпись указ, что в подобных случаях отступление от моих прямых указаний – государственная измена! Караемая четвертованием.
Жерар с невозмутимым лицом покосился на враз побледневшего заместителя строительства паровоза.
– А не разбегутся? Они все в душе художники. Смотрите, даже на колесах искусный и затейливый барельеф! Какие фигурки…
– Помеха трению, – огрызнулся я, но по их лицам видел, что сказанул непонятное, – и вообще это бунт, понимаете? Мои повеления нужно выполнять, а не пытаться улучшить по своему скудному разумению. Вот так и гибнут империи! Пока указ доберется до самых до окраин,
