подбородком на дочь, пожал плечами – дескать, что происходит? Жена тихонько развела руками – дескать, что ж тут непонятного?
Не баловство, значит. Значит, любовь…
Это было плохо, это было не передать как плохо! И дело вовсе не в том, что рановато дочери о таких вещах думать – думать-то как раз самая пора. Но с кем?! Пусть бы в Петьку Красилова влюбилась – хороший парень, хоть и делает вид, что умный слишком. Или Мишка-гармонист – хоть и раздолбай временами, но тоже не самый худший кандидат. А Николай Крюков… Николай – это очень, очень плохо.
Денисов поднялся, переступил валенками в луже.
– В кабинете буду, – буркнул, ни к кому конкретно не обращаясь.
Наверное, как раз сегодня непременно нужно было совершить обход, узнать, где провели ночь Крюков и Макарский, где они сейчас. Вдруг беспокойство дочери оправданно? Вдруг один из них, а то и оба валяются где-нибудь за рыбацкими сараями с пробитыми головами или ножевыми ранениями? Однако почему-то Денисов был уверен, что основные события произойдут нынче не на окраине села, не на задах Светлого Клина. К тому же, не доходя до кабинета, он увидел Макарского. Представитель областной филармонии визгливо скандалил возле колхозной конторы. Участковый подошел, сурово глянул на ссорящихся.
– Ну? – коротко спросил у председателя.
– Доброе утро, Федор Кузьмич! Полюбуйся! – Председатель развел руками.
– В чем дело, гражданин?
– Официально заявляю! – петушился Макарский. – Меня обманом заманили в эту дыру, а теперь не хотят выпускать!
– Переведи! – попросил Денисов председателя.
Тот вздохнул.
– Вчера товарищ прибыл в колхоз с целью посетить концерт сельской молодежи. Теперь товарищ желает вернуться обратно и высказывает свое недовольство тем фактом, что рейсовый автобус пойдет в район только через три часа.
– Я, между прочим, свой законный выходной трачу! – встрял возмущенный Макарский. – Мне что обещали?
– А что вам обещали? – заинтересовался участковый.
– Мне обещали удобство, комфорт и кучу талантливых самородков! И что я получил? Бездарную деревенскую самодеятельность, невыносимый холод, жесткий топчан и отсутствие транспорта! Вы это называете комфортом?
– Тихо-тихо-тихо! – выставил ладони Денисов. – Успокойтесь. Бездарную, значит? Семен, отправил бы ты его с Витькой своим, а?
Председатель изумленно вытаращился:
– Да как же?..
– Ничего, пешком нынче походишь. Отправь-отправь! Вони на селе меньше станет.
Лицо Макарского перекосилось, но возмущение не вылилось в визгливый протест – таким тоном произнес участковый последнюю фразу, таким взглядом одарил городского, что отбил у того всякую охоту продолжать перепалку.
А Денисов уже повернулся спиной, уже неторопливо шествовал к милицейскому кабинету.
– Ишь ты! – качал головой. – Бездарная самодеятельность…
Ему, присутствовавшему
