на его голове болтается в разные стороны, точно болванчик. Парень растягивает губы в кошачьей ухмылке, а я спрашиваю:
– Не видел тут светловолосую девушку? С фотоаппаратом.
Он задумчиво поводит плечами.
– Ну, здесь ее вроде бы нет, значит, не видел.
Я чувствую, что он лжет, но у меня нет никакого желания разводить дискуссию.
Молча кивнув, я возвращаюсь в актовый зал, где меня терпеливо ждет Кевин.
– Бесполезно, Ллойд, – отрезает он, когда я забираю гитару и мы выходим из зала.
– В смысле?
– Оливия, конечно, симпатичная девушка, но у тебя ничего не получится. – Кевин вновь барабанит пальцами по лямкам рюкзака. – Ни у кого не получалось. Говорят, у нее что-то случилось, и она стала злой и скрытной. Везде ходит с Белым Кроликом.
– Случайно не с тем петухом с хвостиком на башке?
Кевин кивает, расхохотавшись. Проходящие мимо девушки с усмешкой зыркают на него и перешептываются, но, заметив мой строгий взгляд, моментально затыкаются.
Пазл в голове сходится. Как я и предполагал, этот напыщенный индюк знал о ней и даже знал, куда она делась, но ничего мне не сказал.
Отличный первый день! В глубине души я надеялся ее увидеть. Думал, что однажды мы встретимся на улице или на набережной, когда она приедет из Вашингтона, чтобы навестить своих родителей.
«Но почему она здесь?» – этот вопрос не давал мне покоя, как и тот факт, что при виде нее во мне перемешалась палитра эмоции. С одной стороны, во мне вдруг вспыхнули старые чувства, правда теперь их питала жгучая ненависть.
Оливия сильно изменилась: некогда неиссякаемый яркий огонек теплоты в ее глазах исчез. Она уже не красится так, как раньше, да и одевается проще, скрывая за джинсами и мешковатым худи свою великолепную фигуру.
Я вспоминаю, как идеально на ней сидела синяя форма чирлидеров. Как задорно вздымалась короткая юбочка, когда она репетировала с командой. Как шуршали помпоны в ее руках и то, как они падали на пол, когда я уводил ее за трибуны пустого спортивного зала. Ее бархатная кожа мгновенно вспыхивала жаром от каждого моего прикосновения. Она всегда вызывала во мне яркие эмоции. Рядом с ней всегда менялся и я.
От воспоминаний волоски на теле встают дыбом, а по коже пробегают мурашки.
– Идешь на историю музыки? – Кевин скрещивает на груди руки, чтобы перестать дергать лямки рюкзака.
– Мне нужно разобрать ноты для завтрашней репетиции. – Я не хочу признаваться Кевину, что должен побыть один. – Увидимся завтра?
Он счастливо улыбается и немного громче, чем положено, отвечает:
– Увидимся!
Кевин идет к лестнице. Внезапно со ступенек спрыгивает студент, которого я видел сегодня на занятии. Кажется, его зовут Чарли. Он специально задевает Кевина плечом, хотя тот и отошел подальше, чтобы пропустить его вперед. Я фиксирую данное действие в своей голове. Чарли еще и едкую фразочку бросает вдогонку парню.
Все
