меня зайти в кабинет начальника милиции. Никакие мои ссылки на некогда и протесты не помогли. Прокурор пригрозил: «Если добровольно не пойдете, то будем вынуждены задержать». Я подумал, уж не за колхоз ли меня начинают трясти. От Хоменко можно ожидать всего.
Кочетков внимательно смотрел в лицо Попова. Вначале оно стало бледным, затем покраснело, на лбу выступили капли пота.
– Ну, что он тебе сказал? – спросил Попов.
– Говорить? – ответил Кочетков, взглядом показывая на Вагина.
Попов в растерянности молчал. Вагин поднял голову от просматриваемых им бумаг, внимательно стал разглядывать Попова. Попов встретился взглядом с Вагиным, сказал:
– Говори, что как кота за хвост тянешь.
– Я думал, по моему делу будут допрашивать, а когда сказали, что дело создается на тебя, у меня на душе стало легче, – как бы оправдываясь выпалил Кочетков.
Попов быстрыми и твердыми шагами прошел по конторе, заскрипели доски пола. Подумал: «Каждый за себя в ответе. Чужая беда не беда». Чуть заикаясь, со специфическим славянским акцентом начал:
– Прежде чем создать на меня уголовное дело, прокурору следовало бы язык не распускать и не компрометировать. Сначала надо доказать степень моей виновности. Какой он несерьезный человек, мальчишка. Насобирал Чистов в район всякой швали. Ни одного порядочного человека в район не приехало извне. Я вам перечислю всех по пальцам. Бойцов пьяница и глуп, как турецкий барабан. Сафронов пьяница и бабник, Каташин тоже и болтун. Прокурор с начальником милиции – взяточники, пьяницы и воры.
Кочетков с Вагиным хохотали.
– Что вы смеетесь? – почти крикнул Попов. – Назовите мне хотя бы одного порядочного человека. Вся эта шваль от нечего делать с первого дня занимается только кляузами, своднями и так далее, не тем, чем следует заняться. Мы еще посмотрим, товарищ Алимов, кто кого.
– Чего там смотреть, – задыхаясь от приступа смеха, сказал Кочетков. – Он уже завел на вас уголовное дело и поставил номер. Вызывал на допрос шоферов и тракториста. Рабочих пилорамы, лесорубов, зоотехника и бригадиров вызовет на днях. Повестки получили около пятидесяти человек. Он мне хвалился, что у него за весь период работы первое такое уголовное дело. Шофера подтвердили продажу тридцати автомашин теса и пятидесяти автомашин дров. Всего на сумму около семи тысяч рублей. Да плюс к этому продажа колхозного мотоцикла и поросят. Всего набирается кругленькая сумма.
Голова у Попова работала лихорадочно, во рту сохло. «Надо что-то предпринимать, – думал он, – а то запутаешься в паутину, как муха, и больше не выберешься».
Кочетков говорил медленно, его слова, как молот, били Попова.
– Алимов написал на имя Чистова представление на вас. Просит освободить вас от работы, обсудить на партийном собрании колхоза и бюро райкома партии. Вот по этому вопросу они меня и приглашали. Я им сказал, что эти вопросы надо решать только с Чистовым. Без его ведома ничего не сделаю и делать не буду. Я пошел к Чистову. Чистов принял меня как старого
