будут готовы.
Он налил себе чаю в любимую большую полулитровую чашку с изображением «Гагаринского старта» космодрома «Байконур», положил две ложки сахара, размешал. Жена поставила перед ним тарелку с беляшами.
– Смотри, горячие, только с огня.
– Ага, – сказал он. – Сейчас, руки забыл помыть.
Сходи в ванную, вернулся. Ухватил беляш и тут же, шипя, отпустил:
– Чёрт, горячий!
– А я тебе что говорила, – Даша выключила огонь, вытерла руки полотенцем, села напротив. – Что случилось?
– Ничего, нормально всё.
– Да уж, вижу. Давай, рассказывай. Каллисто?
– Поразительно, – сказал он. – Ты мысли мои читаешь, что ли?
– Конечно, – кивнула она с серьёзным видом. – Ты разве не знал?
Он вздохнул. Снова ухватил беляш, подержал в пальцах – терпимо. Осторожно куснул. Было очень горячо и очень вкусно. Прожевал, запил чаем, проглотил.
Дарья ждала.
– Что-то ты спокойная какая-то, – сказал он. – Понимаешь хоть, куда меня отправляют?
– Чего уж тут не понять, – ответила она. – Почти шестьсот миллионов километров туда и столько же обратно. Интернет в помощь. Да я и без него знала. Ты не забыл, кто мой муж?
Он промолчал. Откусил второй кусок. Затем третий. Наконец, доел весь беляш и взялся за второй.
Когда он съел третий, Даша сказала:
– Видишь, легче стало. А ты волновался. И даже думал, что я могу устроить тебе скандал на почве этой ужасной новости. Ведь думал, признайся?
– Думал, – вздохнул он. – В конце концов, должно же у тебя когда-нибудь кончиться терпение?
– Что-что? – изумилась она.
– Женское терпение, – пояснил он. – С такой профессией, как у меня, оно должно когда-нибудь закончиться.
– А что такого особенного в твоей профессии?
– Как это? – он почувствовал, как самолюбие кольнула лёгкая обида. – Я вообще-то космонавт. И мне предстоит опаснейший полёт. Таких никто ещё не совершал.
– Мужчины, если они, конечно, нормальные мужчины, постоянно совершают то, что до них никто не совершал. Магеллан, Амундсен, Чкалов, Гагарин, Нил Армстронг. Те, кто остановили немцев под Москвой и в Сталинграде. Врачи, учёные, пожарные, спасатели… Да мало ли! Космонавты тоже, разумеется. Но как ты думаешь, что труднее – ждать мужа из долгого и опасного космического полёта или с войны? Миллионы русских женщин ждали, а я чем лучше? Тоже жду. Каждый раз волнуюсь, переживаю и даже плачу иногда. Но – жду. Это входит в мои обязанности жены. Жены космонавта, твоей жены. Вот уж не думала, что такие элементарные вещи я должна объяснять. И кому! Ивану Алёхину, легенде русской космонавтики, Герою России! – она едва заметно покачала головой. – Ты фильмов, что ли, голливудских насмотрелся? Так вроде вместе смотрим, репертуар мне известен. Или… – Дарья внимательно посмотрела на мужа. Иван встретил её взгляд и отвёл глаза.
– Ясно, –
