важное исследование – это шоу, – пояснил Колосов. – А в любом шоу должна быть интрига. Иначе смотреть не будут. Зритель до последнего не должен знать, сколько именно человек полетит на Каллисто. Семь? Восемь? Может быть, даже девять? При этом готовятся все двадцать… Да что я, спроси у пиар-службы «Роскосмоса», они тебе то же самое скажут. Чем волнительней интрига, тем больше денег. Нет интриги – можешь забыть об инвестициях. Хочешь, расскажу, какие я интриги закручивал, когда «Россию» проектировал и строительство пробивал? Шекспир нервно курил в коридоре.
– Шекспир умер, – сказал Петр Игнатьевич. Он уже понимал, что проигрывает этот спор.
– Протестую, – быстро ответил Генеральный конструктор почти цитатой. – Шекспир бессмертен.
– Даже, если я соглашусь, Игорь Максимович будет против, – Ригерт сделал ещё одну попытку.
– Огнев? – небрежно осведомился Колосов. – Я с ним полчаса назад говорил. Он сказал, что идея интересная и, если ты согласишься, то и он палки в колёса вставлять не будет. Даже наоборот – всячески поддержит. «Нам, – сказал, – с поляками давно надо забыть про все прежние обиды. И полет «России» – отличный повод». Хочешь, сам ему позвони.
– Я тебе верю, – вздохнул начальник Центра подготовки космонавтов. – А…
– Министру не звонил, – сказал Колосов. – Нечего его по пустякам беспокоить.
– Ничего себе пустяки! Да если…
– Зато я разговаривал с Гарбич.
– Погоди. Ты имеешь в виду пресс-секретаря… – Ригерт показал глазами вверх. – Самого?
– Именно, – подтвердил Колосов. – С Галиной Викторовной. Мы с ней давно знакомы. Ещё с тех пор, как… Впрочем, неважно. Важно, что я с ней говорил, – Михаил Яковлевич значительно умолк.
– И… что? – предсказуемо не выдержал Ригерт.
– Одобрила. Дала понять, что мысль Огнева о налаживании по-настоящему добрых отношений с Польшей, небезынтересна как с политической так и с экономической и даже национальной точки зрения. И Агнешка Калиновская может сыграть здесь положительную роль.
– То есть, ты получил добро на самом высшем уровне? Надо было с этого и начинать. А то морочишь мне тут голову.
– Ну, про самый высший уровень я тебе ничего не говорил. Гарбич лишь пресс-секретарь Президента. Но мы-то знаем, как и на что она может повлиять.
– Поконкретнее можно?
– Тебе не кажется, что ты стал слишком осторожным? – спросил Колосов. – Нужно уметь рисковать, товарищ Ригерт. Удача не любит тех, у кого поджилки трясутся по любому поводу.
– Ничего, – парировал Ригерт. – Бережёного бог бережёт. Это тебе, Михаил Яковлевич, можно рисковать при твоём таланте и заслугах. А мы люди простые, государевы люди, можно сказать.
– Ну-ну, не прибедняйся. Так вот тебе сведения, как государственному человеку. Гарбич обещала, что поставит Александра Николаевича в известность, если Агнешка
