мне это нравилось. У него отлично получалось напомнить мне, что я не один в мире, но Алисса каждый год на мой день рождения делала что-то еще более важное. Два года назад мы отправились в Чикаго, чтобы посмотреть редкий документальный фильм о Чарли Чаплине, который показывали в старом кинотеатре. Потом она отвела меня в хороший ресторан, где я чувствовал себя одетым слишком бедно. Алисса происходила из среды, где роскошный ужин был нормой, я происходил из мира, где и просто поужинать-то не всегда удавалось. Когда она заметила, как мне неудобно, мы отправились бродить по улицам Чикаго и поедать хот-доги, стоя под скульптурой в виде огромной фасолины.
Это был первый лучший день в моей жизни.
Год назад мы побывали на кинофестивале в северном Висконсине, и Алисса арендовала домик, чтобы мы могли там жить. Все выходные мы смотрели фильмы и потом засиживались допоздна, обсуждая те кадры, которые больше всего вдохновили нас – и которые, вероятно, были сняты людьми, употреблявшими слишком много запрещенных веществ.
Это был второй лучший день в моей жизни.
Но сегодня все было иначе. Сегодня мне исполнилось восемнадцать, уже шел двенадцатый час ночи, а Алисса мне даже не позвонила.
Я сидел в своей комнате и смотрел с диска документальный фильм о Джеки Робинсоне[2], слыша, как мама неуверенной походкой слоняется по квартире. Рядом с моей кроватью лежала стопка счетов, и я чувствовал, как мой желудок стягивается в тугой узел при мысли о том, что мы не сможем заплатить за жилье. Если мы не сможем внести арендную плату, отец ни за что не даст нам жить спокойно. А если я попрошу его о помощи, то расплачиваться наверняка придется маме.
Я сунул руку под матрас и достал конверт, потому пересчитал деньги, которые накопил самостоятельно. От надписи на конверте меня затошнило:
Средства на колледж.
Поганая шуточка.
Я пересчитал деньги еще раз. Пятьсот пятьдесят два доллара. Я копил их уже два года, с тех самых пор, как Алисса заставила меня поверить в то, что когда-нибудь я смогу это сделать. Я часто думал о том, как когда-нибудь накоплю достаточно, чтобы пойти учиться, сделаю хорошую карьеру и куплю дом, в котором сможем жить мы с мамой.
Нам больше никогда и ни в чем не придется рассчитывать на отца: этот дом будет нашим, и только нашим. В нем всегда будет чисто. Больше никаких невзгод, только счастье. Мама будет плакать от радости, а не потому, что отец побил ее.
Тогда вернется Трезвая Мама, та, которая укладывала меня спать, когда я был маленьким. Та, которая когда-то пела и танцевала. Та, которая когда-то улыбалась.
Я так давно уже не видел ее такой, но часть моей души цеплялась за надежду на то, что когда-нибудь она вернется. «Она должна вернуться ко мне».
Я вздохнул и взял часть денег из средств на колледж, чтобы оплатить счет за электричество.
Осталось триста двадцать три доллара.
И вот так, в один момент, моя мечта отодвинулась еще дальше. Взяв карандаш, я начал заполнять счет за электричество.
Рисование и просмотр документальных фильмов были моим главным способом сбежать от реальности. А еще чудаковатая
