style="font-size:15px;"> Он жертву выбирает…
Того убьёт укус,
Кто не рождён рабом.
Листвою на ветру
Дрожим, что зайцы, в страхе.
Мы в тишине слепой
Мертвы среди живых.
Мы завтра поутру,
Грудь спрятав под рубахи,
Пойдём большой толпой
Голосовать за них.
Ни наломать бы дров…
Мы кровососам рады
Не только потому,
Что свято верим лжи.
Страшимся комаров
И разных прочих гадов,
И беспредел, и тьму
Должны мы пережить.
Активно промолчим,
Нам не нужны проблемы.
В местах, где всё в крови,
Надёжно быть в рабах.
Жируют палачи,
А мы, как прежде, немы,
Лишь с фразой «се ля ви»,
С улыбками в зубах.
В болотистом краю
Жить в добрых переменах…
У нас, в конце концов,
Нет никаких долгов.
Ведь мы опять в строю
И главные на сценах.
Мы встанем в ряд борцов
Над трупами врагов.
* * *
В толпу он летит без вопросов,
Бастующих яростно бьёт
Ногами, руками и носом,
Не очень-то любит народ.
Неважно, что женщины, дети
Или старуха с клюкой…
Он самый отважный на свете,
Пёс власти во всём воровской.
Он пули совсем не боится
И не страшится ножа.
Он может почти поясницей
Присесть на большого ежа.
Ломает мизинцем он доски
И крупные брёвна порой.
Стреляет по-македонски,
Как голливудский герой.
Он прыгает с вышки высокой,
Свободно, что теннисный мяч.
Бежит по оврагам и сопкам,
Как будто из плена басмач.
В огне не сгорает кошмарном,
Не тонет и в бурной воде.
С таким замечательным парнем
Магнатам вольготно везде.
Идёт он с ухмылкою львиной,
Огромный и злой, что медведь.
Но вот мужичонку с дубиной
Ему не дано одолеть.
Их встреча не будет случайной,
И всё совершится вот-вот,
Не зря же кричит по ночам он
И маму на помощь зовёт.
Но мама угасла от горя,
Увяла, сгорела дотла.
Ей, мёртвой, досадно и горько
За то, что козла родила.
Ходил бы в деревне за плугом,
Быть может, и сварщиком стал…
Получит
