и тут же брезгливо сморщила носик, точно увидела какого-нибудь паука.
– Гадость какая! – со всей искренностью выпалила она. – Ладно, повесьте вот тут, на ручку двери, и заходите посмотреть, как я живу.
Мид не хотелось показаться невежливой. В этот момент она любила весь мир и всех его обитателей. Ну и потом ей было немножко любопытно. Она проигнорировала предложение Каролы о фуфайке, прошла следом за ней через небольшую прихожую и оказалась в просторной, сильно осовремененной версии гостиной Вандерлёра. Потолок, стены и пол были выкрашены серой матовой краской. Все здесь было выдержано в серо-голубой гамме – светло-голубой ковер, шторы, расшитые серовато-голубым узором, бледно-голубая обивка на мягкой мебели. На каминной полке серебряная статуэтка – обнаженная танцовщица застыла на одной ноге, гладкая головка без лица, руки сложены вместе и вытянуты вперед. Первой мыслью Мид было: «Как странно!» Второй: «До чего же красиво!» В этой фигурке была запечатлена красота полета. Да, именно – красота полета. А потом она перестала ее видеть, потому что на другой стороне полки стояла прислоненная к стене большая фотография Джайлза без рамки.
Карола Роланд подошла и взяла ее.
– Удачный снимок, правда? – заметила она. – Думаю, у вас тоже есть такой. – И она поставила фотографию на место.
Да, удачный. И это был Джайлз. Внизу, в уголке, красовалась его подпись – «Джайлз».
Карола улыбалась:
– Ну? Так вы спрашивали, помнит ли он меня?
– Да, – ответила Мид.
– И что же?
– К сожалению, не помнит. Вообще ничего не помнит с начала войны.
– Надо же, как удобно! – воскликнула Карола Роланд. Ее блестящая идея сработала. Она рассчитывала просто позабавиться, но теперь, похоже – да, очень даже похоже, – на этой ситуации можно подзаработать. – Как, совсем ничего? Вы это серьезно? О, как бы мне хотелось тоже забыть его! А вам?
– Нет… совсем нет.
Карола Роланд расхохоталась.
– Хотите сохранить приятные воспоминания? Лично я – нет. Да, нам было хорошо вместе, но что толку вспоминать о прошлом? Мы с Джайлзом устали друг от друга.
Мид ухватилась за спинку одного из кресел с голубой гобеленовой обивкой. Запах нафталина от фуфайки миссис Спунер внезапно показался ей просто невыносимым. Вязаное одеяние упало на пол. Но затем она взяла себя в руки и спросила размеренным спокойным тоном:
– Джайлз и вы?…
Алые губы раздвинулись в ослепительной улыбке.
– Так он ничего обо мне не рассказывал? Ах, ну да, конечно, он же потерял память. Все забыл. Но мог бы хотя бы вскользь упомянуть обо мне до того, как потерял эту самую память. Так, значит, обо мне ни слова?
Мид покачала головой.
– А разве у него были причины помнить?
Карола достала сигарету из портсигара шагреневой кожи. Чиркнула спичкой, прикурила и только после этого ответила:
– Причины?
